Зоопарк в моем багаже

– Говори, – промычал он, – говори, маса ждет.

Мы ждали с интересом. Парнишка потоптался на месте, растерянно пошевелил пальцами ног и робко улыбнулся, не отрывая взгляда от земли. Мы терпеливо ждали. Вдруг он поднял глаза, снял головной убор, кивнул и чуть слышно молвил:

– Доброе утро, сэр.

Филип посмотрел на меня с широкой улыбкой, словно это приветствие вполне объясняло приход парня. Решив, что мой повар от природы не наделен даром искусного и тактичного следователя, я сам стал задавать вопросы.

– Мой друг, – сказал я, – как тебя зовут?

– Питер, сэр, – жалобно промямлил он.

– Его зовут Питер, сэр, – рявкнул Филип, на тот случай, если я чего-то недопойму.

– Ну, Питер, так зачем же ты ко мне пришел?

– Маса, этот человек, ваш повар, сказал мне, что масе нужен человек передать что-то в Эшоби, – удрученно сказал парнишка.

– А! Так ты из Эшоби? – осенило меня.

– Да, сэр.

– Филип, – сказал я, – ты врожденный болван.

– Да, сэр, – радостно согласился Филип.

– Почему ты не сказал мне, что он из Эшоби?

– Ва! – ахнул Филип, потрясенный до глубины своей фельдфебельской души. – Я же сказал масе, что это тот человек.

Махнув рукой на Филипа, я снова обратился к парнишке.

– Слушай, мой друг, ты знаешь в Эшоби человека, которого зовут Элиас?

– Да, сэр, я его знаю.

– Отлично. Так вот, скажи Элиасу, что я опять приехал в Камерун ловить зверей, ладно? Скажи ему, что я прошу его опять работать у меня охотником. Скажи, чтобы он пришел в Мамфе поговорить со мной. Скажи ему, что этот маса живет в доме масы OAK, понял?

– Понял, сэр.

– Молодец. А теперь быстро иди в Эшоби и передай все Элиасу. Я дам тебе сигарет, чтобы тебе было весело идти через лес.

Он принял в сложенные лодочкой ладони пачку сигарет, кивнул и широко улыбнулся.

– Спасибо, маса.

– Хорошо... теперь иди в Эшоби. Счастливого пути.

– Спасибо, маса, – повторил он, сунул сигареты в карман своей редкостной рубахи и зашагал вниз по аллее.

Элиас пришел через двадцать четыре часа. Когда я раньше останавливался в Эшоби, он был одним из моих постоянных охотников, и я по-настоящему обрадовался, увидев тучного африканца, который шел вперевалку по аллее. Узнав меня, он просиял. Мы обменялись приветствиями, Элиас торжественно вручил мне дюжину яиц, тщательно завернутых в банановые листья, а я подарил ему сигареты и охотничий нож, который привез специально для него из Англии. Потом мы перешли к делу – разговору о животных. Элиас рассказал мне, на каких животных охотился и что поймал за восемь лет моего отсутствия, поведал, как живут мои друзья охотники. Старика Н'аго убила лесная корова, Андраю укусил за ногу водяной зверь, ружье Сэмюэля взорвалось, и он (вот потеха!) остался без руки, а Джон недавно убил самую большую на памяти людей лесную свинью и продал мяса на два с лишним фунта. А затем я услышал нечто такое, что заставило меня насторожиться.

– Маса помнит птицу, которая очень нравилась масе? – спросил он своим сиплым голосом.

– Какую птицу, Элиас?

– Да ту самую, у которой на голове нет перьев. Последний раз, когда маса жил в Мамфе, я приносил ему двух птенцов.

– Птица, которая обмазывает гнездо глиной? У которой красная голова? – спросил я с волнением.

– Ну да, маса, – подтвердил он.

– Ну, и что ты хочешь про нее сказать?

– Когда я услышал, что маса вернулся в Камерун, я пошел в лес искать эту птицу, – объяснил Элиас. – Я помнил, что масе эта птица очень понравилась. Вот и пошел искать. Два, три дня в лесу искал.

Он помолчал, задорно глядя на меня.

– Ну?

– Я нашел ее, маса. – Он расплылся в широчайшей улыбке.

– Нашел? – Я не верил своему счастью. – Где это... где она обитает... сколько птиц ты видел... какое место?

– Это там, – продолжал Элиас, прерывая поток сбивчивых вопросов, – там есть одно место, где очень большие скалы. Она на горе живет, сэр. Ее гнездо в больших скалах.

– Сколько гнезд ты видел?

– Три гнезда, сэр. Но одно гнездо не готово, сэр.

– Из-за чего такой шум? – полюбопытствовала Джеки, выйдя на веранду.

– Picathartes, – коротко ответил я.

К чести Джеки она знала, что это такое.

Picathartes, плешивая сорока, – птица, которая всего несколько лет назад была известна лишь по немногим шкуркам в музеях. Только два европейца видели ее на воле. Сесил Уэбб, тогда штатный коллектор Лондонского зоопарка, сумел поймать и вывезти живьем первый экземпляр этой необычной птицы. Через полгода, когда я был в Камеруне, мне принесли два взрослых экземпляра. К сожалению, я не довез их до Англии: они погибли от аспергиллеза, очень опасной болезни легких. И вот теперь Элиас нашел целое гнездовье, причем похоже, что мы, если нам повезет, сумеем взять и вырастить птенцов.

– Эти птицы, у них есть птенцы в гнездах? – спросил я Элиаса.

– Может быть, есть, сэр, – неуверенно ответил он. – Я не смотрел в гнезда. Боялся спугнуть птиц.

– Ясно, – сказал я, поворачиваясь к Джеки. – Остается только одно – отправиться в Эшоби и посмотреть. Вы с Софи останетесь здесь присматривать за нашей коллекцией. Я возьму с собой Боба, и мы дня два потратим на плешивую сороку. Даже если нет птенцов, интересно поглядеть эту птицу на воле.