Зоопарк в моем багаже

— Огастин говорит, он в норе под землей. Для этого ты мне и нужен. Если нора такая узкая, что мы с мистером Голдингом не сможем туда пролезть, ты заберешься внутрь и поймаешь боа.

— Я, сэр? — переспросил Бен.

— Да, ты. Полезешь в нору один.

— Ладно, — ответил он с философской улыбкой. — Я не боюсь, сэр.

— Врешь, — сказал я. — Сам знаешь, что безумно боишься.

— Ничуть не боюсь, сэр, честное слово, — с достоинством возразил Бен. — Я никогда не рассказывал масе, как я убил лесную корову?

— Рассказывал, два раза, и все равно я тебе не верю. А теперь ступай к мистеру Голдингу, возьми веревки и сети, да поживей.

Чтобы попасть туда, где прятался наш зверь, надо было спуститься с холма и переправиться через реку на большой лодке, по форме похожей на банан. Сделана она была, наверно, лет триста назад и с тех пор медленно приходила в негодность. Веслом орудовал глубокий старик, у которого был такой вид, словно его вот-вот хватит удар. Мальчишка, его помощник, вычерпывал воду. Это был неравный поединок, так как мальчишка был вооружен всего-навсего ржавой консервной банкой, а борта у лодки напоминали решето. К тому времени, как лодка достигала противоположного берега, пассажиры оказывались в воде дюймов на шесть.

Когда мы со своим снаряжением подошли к причалу — сглаженным водой ступеням в гранитной скале, — лодка стояла на той стороне. Пока Бен, Огастин и богатырь-африканец (мы прозвали его Гаргантюа) во всю глотку орали перевозчику, чтобы он мигом возвращался, мы с Бобом присели в тени и стали рассматривать местных жителей, которые купались и стирали белье в бурой воде.

Стайки шоколадных мальчишек с визгом прыгали с камней г воду и тотчас выныривали, сверкая розовыми пятками и ладонями. Девочки, более застенчивые, купались в саронгах, но, когда они выходили из воды, ткань так плотно облегала тело, что, собственно, ничего не скрывала. Один карапуз лет пяти-шести, не больше, высунув язык от напряжения, осторожно спускался вниз по скале. На голове у него был огромный кувшин. Добравшись до берега, малыш не стал ни раздеваться, ни снимать кувшина с головы, а вошел в реку и медленно, но решительно двинулся вперед, пока не скрылся весь под водой. Только сосуд словно чудом сам скользил по поверхности, да и он вскоре исчез. Несколько секунд ничего не было видно, потом кувшин показался опять, теперь уже передвигаясь в сторону берега, и наконец вынырнула голова мальчугана. Он громко фыркнул, выпуская воздух из легких, и осторожно пошел к берегу с полным кувшином. Бережно поставив его на каменный выступ, он вернулся в реку, по-прежнему не раздеваясь. Откуда-то из складок извлек обмылок и одинаково добросовестно намылил и себя и свой саронг. Когда мыльная пена превратила его в розового снеговика, мальчик окунулся, смыл ее, вышел на берег, снова водрузил сосуд себе на голову и не спеша поднялся вверх по скале. Превосходная африканская иллюстрация к теме «время и движение».

Лодка уже подошла. Бен и Огастин горячо спорили с престарелым перевозчиком, требуя, чтобы он отвез нас к широкой песчаной косе в полумиле выше по течению. Тогда нам не надо будет идти целую милю по берегу до тропы, ведущей в лес. Но старик почему-то заартачился.

— В чем дело, Бен? — осведомился я.

— А! — сердито повернулся ко мне Бен. — Этот глупый человек, сэр, отказывается везти нас вверх.

— Почему вы отказываетесь, мой друг? — обратился я к старику. — Если вы отвезете нас туда, я заплачу больше, и в придачу вы еще получите подарок.

— Маса, это моя лодка, если я ее потеряю, я не смогу больше зарабатывать деньги, — твердо ответил старик. — Не будет еды для моего живота… Ни одного пенни не получу.

— Но как же ты потеряешь лодку? — удивился я.

Я хорошо знал этот участок реки. Там не было ни порогов, ни коварных стремнин.

— Ипопо, маса, — объяснил старик.

Я вытаращил глаза. О чем толкует этот лодочник? Ипопо, что это такое — какой-нибудь грозный местный ю-ю, о котором я до сих пор не слышал?

— Этот ипопо, в какой стороне он живет? — Я старался говорить увещевающе.

— Ва! Маса никогда не видел его? — Старик был поражен. — Да вон там, в воде, около дома окружного начальника… огромный такой, как машина… ого!., силища страшная.

— О чем это он говорит? — недоумевающе спросил Бен.

Вдруг меня осенило.

— Это с-н про стадо гиппопотамов, которые обитают в реке по соседству с домом окружного, — сказал я. — Просто сокращение необычное, вот и сбило меня с толку.

— Он думает, что они опасны?

— Очевидно, хотя я не понимаю — почему. Прошлый раз, когда я здесь был, они вели себя тихо.

— Надеюсь, они и теперь тихие, — сказал Боб.

Я снова повернулся к старику.

— Послушай, мой друг. Если ты отвезешь нас вверх по реке, я заплачу шесть шиллингов и подарю тебе сигарет, хорошо? А если ипопо повредят твою лодку, я дам тебе денег на новую, ты понял?

— Понял, сэр.

— Ну, согласен?

— Согласен, сэр, — ответил старик; алчность взяла у него верх над осторожностью.

Лодка медленно пошла против течения. В ней было на полдюйма воды, и мы сидели на корточках.