Zомбанутый

Огляделся вокруг, и до меня наконец дошло, что все коллеги давно разбрелись. Вообще никого нет. Непонятное лёгкое чувство одиночества кольнуло в самый центр моего небьющегося сердца. Жалобно шмыгнув носом, я засунул в ноздрю мизинец и отковырял красную козявку, мешавшую мне целых три дня. Погрозив ей пальцем, я вытер её о почти чистые штаны — всего разок дристанул — и помыл языком палец.

«Всё. Я готов выходить в свет!» — воодушевлённо подумал я и, подволакивая свою разорванную в голени ногу, почапал на более широкую улицу.

Выйдя из тёмного переулка, я огляделся и увидел маленькую девочку с длинными чёрными волосами, в окровавленных шортиках и маечке. Она сидела в клумбе с противоположной стороны улицы и рвала зелёные листочки с маленького деревца. Это было так забавно, что я решил подойти к ней и поздороваться.

— Ар-ха-рр-ра? — спрашиваю я, как у неё дела, но она не обращает внимания, продолжая рвать листочек за листочком и запихивать их в рот.

— Ар-рар-ва-га? — спрашиваю у неё про нетрадиционные вегетарианские наклонности, но она всё равно молчит.

— Ар-ру… — вздыхая, махнул я рукой и сел на край клумбы возле неё.

Взглянув на два ярких солнца, большое жёлтое и рядом белое маленькое, с тоской подумал, что мир несправедлив. Пытаешься быть с коллегами добродушным, развивать общество и культуру, а на тебя смотрят как на жидкую какаху гопника. Ни спасибо, ни пока — моя хата с краю, и все такие озлобленные.

«Нужно менять этот испорченный и несправедливый мир! Я стану либералом-оппозиционером! Решено! — улыбнувшись, подумал я и опять перевёл взгляд на девочку, что с удовольствием жевала листик. — Нет… Стану либералом, когда поем… Дико жрать хочу!»

В этот момент девочка первый раз обратила на меня внимание и поглядела своими милыми белёсыми глазками. Жуя очередной листочек, она оторвала следующий и протянула его мне. Это было настолько удивительно, что у меня руки задрожали от волнения! Нечасто на меня обращают внимание! Неужели она тоже еблунтик⁈

— Па-сы-ба! — протянул я и с нежностью взял листок.

Поглядев на него, решил последовать её примеру и испробовать вегетарианскую диету. А вдруг я стану красивее? Морщин прибавится, появится пара гнойных волдырей, и все коллеги станут со мной общаться?

Запихнув в рот уже с десяток листочков, я пытался тщательно их прожевать. Было не вкусно, конечно, но вот голод стал притупляться, как будто я до верху забил желудок булочкой.

— У-угоси-ла-а, — поблагодарил я девочку и сел опять на клумбу.

Более-менее сытый, я стал пялиться на «солнцы», размышлять о мировой революции и донесение правды в массы. Под жёлтое солнце думалось очень хорошо, и оно мне очень нравилось. Что-то это мне напоминало, что-то такое приятное и далёкое. Что-то, что хочется вспомнить.

Только жаль, что солнце быстро спряталось, а девочка перестала шевелиться и, прислонившись к деревцу, прикрыла глаза. Я решил тоже их прикрыть и лёг возле ног девочки, чтобы приятный гнилостный аромат её голых пяточек меня убаюкивал.

* * *

Этой ночью я совершил ещё одно удивительное открытие — валяясь с закрытыми глазами, я видел странные картинки. Точно такое же было, когда пил красный сок. Но эти картинки оказались более яркие и отчётливые. Я даже что-то говорил по-человечески, находился в каком-то оживлённом парке и обнимался с красивой булочкой. И я был батоном! Но это не важно!

Это что, сны что ли? Охренеть! Я и раньше закрывал глаза, но до сегодняшнего дня ничего такого не видел. Может, это травка меня штырит? А мне начинает нравиться вегетарианство!

Разлепил я веки с наступлением «светлоты», когда солнце начало вовсю греть. Моя заботливая подруга всё так же продолжила срывать листочки от дерева, которое облысело уже более чем на половину.

— Ар-ха-рр! — поздоровался я с ней и привстал, но меня привычно проигнорировали. Я не расстраивался, ведь настроение было великолепным!

Оскалившись в широченной улыбке, я вместе с девочкой стал срывать листочки и звонко ими чавкать. Вегетарианство, конечно, не мой конёк, но что только не сделаешь ради единомышленников, революции и сонных картинок!

Почти очистив деревце от листвы, мы с девочкой продолжили медленно чавкать и с интересом поглядывать друг на друга. Мы даже стали играть в высокоинтеллектуальную игру, которую только что придумали. Называется «Кто громче чавкнет». Так мы и сидели, смотрели друг на друга и по очереди вежливо чавкали.

Но нашу весёлую игру прервали. С семиэтажного здания, возле нас, послышался хруст ломаемого камня. Повернув голову, я увидел существо, которое про себя назвал «рогатым гопником». Это был серо-голубоватый мускулистый гуманоид с атрофировано здоровым торсом и конечностями, с острыми, как ножи, когтями. Его маленькая лысая башка была украшена двумя козлино-бараньими рогами, тянущимися от макушки.