Золушка. Жизнь после бала

– В кармане! – я похлопала его свободной рукой по груди.

– Правильно! – он обрадовался и сунул руку во внутренний карман. – Какая ты догадливая, жена! Заходи, гостьей будешь!

Вынул проходилку, провел по дисплею, калитка послушно открылась. Я изо всех сил ухватилась за столбик калитки, чтобы меня этот маловменяемый тип не утянул внутрь. Мне совершенно не хотелось быть гостьей у такого Макса.

Спасая меня, к калитке подошла почтенная пара.

– О, Макс! Ты ли это?

Макс обернулся и принялся осматривать подошедших. Пользуясь его замешательством, я вывернулась из его рук и, отойдя на безопасное расстояние, попросила:

– Проводите его до квартиры, пожалуйста!

– Конечно, конечно, не беспокойтесь! – и они, подхватив его с двух сторон, повели в дом.

Он обижено посмотрел на меня, но я, помахав ему на прощанье рукой, быстро повернулась и побежала на автобус. Во время трудов по спасанию Макса я изрядно замерзла и теперь мечтала об одном – чашке горячего чаю.

Встретившая меня бабушка отметила и мою излишнюю нервозность, и красные щеки, но допытываться ни о чем не стала, за что я была ей искренне благодарна. Да и как расскажешь о таком? Я была уверена, что Макс перепутал меня с Лизой, хотя мы вовсе не похожи. Но чем другим можно объяснить его странные слова?

Рождество я снова провела с бабушкой, а восьмого случилась беда.

Утром меня не ждал запах моей любимой манной кашки. Еще не поняв, что случилось, я рассеянно походила по квартире, привела себя в порядок и только потом вошла в комнату к бабушке. И в ужасе застыла. Бабушка лежала на кровати с бледным, слишком бледным лицом и заострившимся носом.

Я застыла в дверях, не в состоянии сдвинуться с места. Потом ринулась вызывать скорую помощь. В ожидании кареты позвонила матери и отцу. Потом Ксении в Волгоград. Приехавшая скорая констатировала смерть. Остановка сердца. Врач сказал это другими словами, но смысл один.

Они уехали, забрав бабушку. В морг. Какое страшное слово!

Вот и сбылось роковое пророчество Олега Геннадьевича: я и в самом деле встретила Новый год с бабушкой в последний раз.

Через пару часов приехала мать. С отчимом. Поутешала меня немного, при этом оценивающе осматривая квартиру. Еще через час появился отец. С какой-то бабой в осенней куртке, несмотря на мороз, и странной фетровой шляпке на голове. Мать тотчас уехала, не желая смотреть на бывшего муженька, а папаша, не раздеваясь, вместе со своей нелепой спутницей принялся обходить комнаты и прикидывать, что и куда можно будет поставить, будто меня здесь вовсе не было.

Пришлось разбить его мечты напрочь:

– Отец, квартира давно переписана на меня. Так что тебе ничего не отломится, не надейся! – грубо, конечно, но как он мог так корыстно себя вести, когда только что скончалась его родная мать?!..

Его покоробило.

– На тебя? И когда ж ты это успела?

– Не я, а бабушка. К тому же свою долю ты уже получил. И протранжирил.

– Не думал, что ты такая прохиндейка! – он презрительно посмотрел на меня. – Но я этого так не оставлю, не надейся! В суд подам!

– Чего-чего ты сделаешь, милый братец? – из коридора раздался злой голос со скрежещущими металлическими нотками, и в комнату вошла одетая в серебристую норковую шубку Ксения. – А ну, повтори!

Несмотря на двадцать лет разницы, папаша сестру боялся до нервной дрожи. Вот и сейчас, попятившись, пробормотал:

– Ничего, ничего, это я так! – и потянул за собой свою бабенку в коридор.

Но перед дверью та решила поерепениться, не зная, с кем имеет дело.

– Ты мне обещал, что мы с тобой будем жить здесь!

Ксения мгновенно закусила удила.

– Что? Здесь? А по какому праву?

– Это квартира моего мужа! – бабенка задрала нос, еще не зная, что ей его сейчас прижмут.

– Во-первых, не мужа, а сожителя! Это, гражданка, разные вещи. Во-вторых, эта квартира принадлежит моей племяннице и никакого отношения ни к вашему сожителю, ни, тем более, к вам, не имеет! И вообще, убирайтесь-ка отсюда поскорее, пока я не вызвала полицию! – Ксения уперла руки в бока, грозно наступая на потрепанную жизнью парочку.

Папашка отступил, ухватив спутницу за рукав. Но той бегство не понравилось. Скопировав позу Ксении, она заявила:

– Так пусть она квартиру продает и нашу часть нам выделяет, не то мы на нее в суд подадим!

Ксения моментально согласилась:

– Всенепременно подавайте! Просто в обязательном порядке! И судебные издержки оплатите! Я смотрю, у вас денег куры не клюют!

Обошла их, открыла дверь и стремительным толчком выставила братца за порог. Потом ловким пинком отправила туда же и ошарашенную быстротой ее действий бабенку. Закрыв дверь, повернулась ко мне и, еще разгоряченная сражением, сердито спросила у меня:

– Ты зачем его позвала? Знаешь же, что от него никакого толку нет. Хорошо, что мне повезло, на улетающий самолет билеты были. Не то приехала бы только завтра.

Я промолчала. В голове стоял туман, сердце болело. Ксюша скинула шубку, стянула сапоги, обняла меня одной рукой и повела в комнату. Что было дальше, я помню очень плохо. Пелена слез, отчаянное горе и все. Увы, в подготовке похорон я Ксении ничем помочь не смогла.