Золушка. Жизнь после бала

Я сразу подумала об Олеге Геннадьевиче. Мог он обо мне позаботиться? Или это все случайно совпало? Так сказать, справедливость восторжествовала?

– И теперь восьмая квартира пустая стоит, вот! Не знаю, что с ней будет, говорят, хозяину меньше двадцатки не дадут! Интересно, кто за коммуналку платить будет? Не мы ли? А что, раскидают на всех, мы и не узнаем…

Она еще порассуждала на эту насущную тему, но чай был выпит, и она, как воспитанная дама, была вынуждена уйти.

Глядя на меня выцветшими, но проницательными глазами, бабушка спросила:

– Думаешь, это Олег Геннадьевич вмешался?

– Не знаю. Мне он об этом ничего не говорил. Но я и не спрашивала.

Видимо, прозвучало это не слишком доброжелательно, потому что бабушка печально склонила голову и тихо спросила:

– Он тебе так и не нравится?

При этом у нее был такой болезненный голос, что я бодро ответила:

– Почему не нравится? Вполне даже ничего! – это было наглое вранье, но бабушкино расстройство мне как нож в сердце.

– Да? – она мне не поверила, но предпочла согласиться: – Хорошо.

Она ушла отдохнуть, а я позвонила Лизе. На мой вопрос, как у нее дела, она как-то странно ответила:

– Все хорошо. Почти. – Она была непривычно печальна.

Что это значит?

– Что-то случилось? – спросила слишком настойчиво и пожалела об этом. Скоро начну пытать всех, как тетушка! Дурной пример, как известно…

– Нет. Ничего не случилось.

В ее голосе в самом деле звучит горечь, или мне кажется?

– Лиза, ты огорчена, это я слышу. Но если не хочешь говорить, я не настаиваю, конечно.

Немного помедлив, она сказала:

– Это не телефонный разговор. Я тебе потом скажу.

Меня это заинтриговало. Что с ней? Влюбилась, что ли? Но в кого?

Выйдя на работу, застала всю нашу компанию в сборе. Меня пораспрашивали, как провела отпуск, но без особого энтузиазма. Лизонька сидела печальная и немного даже встревоженная. Я ее такой никогда не видала.

Что случилось, она мне по секрету рассказала в пустынном холле перед конференц-залом на втором этаже, любимом месте сокровенных бесед всех сотрудников нашей конторы. А что, удобно. Тут располагающие к откровениям диванчики, и никаких подслушивающих ушек. А если кто и появляется, его видно сразу. Есть возможность вовремя замолчать.

Устроившись на одном таком диванчике, мы принялись вполголоса разговаривать.

– Представляешь, Катя, я, кажется, влюбилась! – Лизонька теребила повязанный на шее легкий шелковый шарфик. – Ну, я так думаю. Точно не знаю, никогда еще не влюблялась.

Есть у меня интуиция, есть! Недаром я сразу что-то такое подозревать начала. Вопросительно посмотрела на нее. Если захочет, то скажет, кто герой ее романа, нет так нет, настаивать я не собиралась.

– Мне Илья очень нравится. – Признание далось Лизе нелегко. – Но вот он ко мне очень… – она посмотрела наверх, подбирая правильное слово, – скептически относится. Я в этом сама виновата, понимаю, но все равно обидно.

Я вспомнила взгляды, которые Зайцев кидал на нее во время новогоднего корпоратива, и призадумалась. Что Илья относится к Лизе вовсе не скептически, это факт. Но делает вид. Для чего, интересно? И тут же поняла: боится стать очередной жертвой. Точно! Сказать Лизе или нет? Посмотрела на нее и решила ничего не говорить. Зачем? Чужие отношения вещь сложная и хрупкая, еще напорчу ненароком.

Молча ее выслушала, сказала аморфное:

– Все наладится, вот увидишь!

Она сумрачно улыбнулась и в свою очередь спросила у меня:

– А как твои дела с генеральным?

Об этом мне говорить вовсе не хотелось, и я неопределенно помахала рукой.

Но она все поняла и без слов:

– Понятно. Обложил он тебя, как охотник?

Я с укором покачала головой, снова промолчав.

– Ладно, я тебя поняла. Пошли работать? – Лиза несколько повеселела.

Правильно говорят, что переживания нужно изливать, а не копить в себе. Мне очень хотелось спросить о Максе, но я затолкала этот разоблачительный вопрос подальше и согласилась:

– Пошли.

Но вместо того, чтобы идти к выходу, Лиза устроилась поудобнее.

– Макс сердится. Хотел отдыхать со мной, но я предпочла маму. С ней спокойно.

Я поневоле спросила:

– А с ним нет?

– С мужчинами я вообще отдыхать не люблю. У них требования завышенные. То одно им надо, то другое.

Я поджала уголки губ. Понятно, чего им от Лизоньки надо. И больно так стало. Макс… Но какое я имею право вообще о нем мечтать?

– Нет, ты не думай, Макс хороший. Просто мне с любым мужчиной некомфортно. Правда, Илья… – и она замолчала, уставив голубой взор в стену.

Привстав, я сказала:

– Давай разговор заканчивать, пока нас кто-нибудь из начальства не застукал.

И сразу выяснилось, что это я зря так сказала. Есть у меня такая отвратительная особенность – уж очень я глазливая, как говорит бабушка. Не успею сказать или даже подумать о какой-нибудь гадости, как эта гадость тут как тут!

В общем, в холл строем вошли начальник АХО и заместители директора. И возглавлял их, конечно же, Олег Геннадьевич. Окинул нас снисходительным взором и улыбнулся. Я немедленно покраснела.

– Я вижу, подруги давно не виделись? Поболтать чуток решили? – прозвучало это вполне доброжелательно, без малейшего намека на недовольство.