Золушка

– Ба! – удивился граф и вдруг прибавил; – Ах, ну да, понимаю. Вы его ненавидите за… Понимаю! Ну, и чем же он вас считает?

– Une vielle sorciere en nourrice[295].

Граф расхохотался сиплым, противным смехом и вымолвил нараспев точно так же, как и его сын:

– Charmant! Cha-ar-mant![296]

Дверь в эту минуту неожиданно растворилась. На пороге появилась графиня и, остановившись, иронически оглядывала и мужа, и Эльзу.

– Признаюсь, не ожидала такого! – вымолвила она, – И меня крайне интересует, как это произошло? Vous etes impayable, mon cher ami![297] – обратилась она к мужу. – А в данном случае скажу: impayable et impitoyable[298]. Вы скоро будете ухаживать за новорожденными девочками. Я сейчас слышала слова en nourrice. Да, грудным младенцам и тем нет пощады.

Граф слегка насупился, но, продолжая улыбаться кривой ухмылкой, обратился к Эльзе:

– Сажите правду, mademoiselle Elza, оправдайте меня от обвинения, от клеветы. Скажите, как вы оказались здесь?

Эльза, смущаясь снова, объяснила графине свою ошибку.

– Ну, славу Богу! – ответила графиня. – А я уж подумала, что вы, – обернулась она к мужу, – que vous faites des progres![299] Пойдемте со мной, дитя мое! Но помните… послушайтесь моего совета… Пока будете в замке, старайтесь не переступать порога этой комнаты! – показала графиня на дверь.

– Vous etes ridicule, chere ami![300] – отозвался граф, выпрямляясь и меряя жену с головы до пят комически-надменным взглядом.

Но графиня уже обхватила Эльзу рукой, пропустила вперед себя в дверь и вышла за ней. Затем она позвала свою субретку и показала ей Эльзу:

– Смотрите. Только что спасла… Пожалуйста, не забывайте, Жюли, что я вам сказала! Отнеситесь к этому серьезнее! Начало уже положено…

– Как? – изумленно отозвалась горничная.