Золотой выстрел

Двор дома на Моховой представлял собой полутемный колодец, многократно описанный в романах Федора Достоевского. Недоставало только Роди Раскольникова, крадущегося с припрятанным за пазухой топориком. Сюда и въехал неприметный, потрепанный «РАФ» с оперативниками. Во дворе стояло несколько машин и «Газель», из которой выносили коробки и ящики с продуктами. Подсобные рабочие таскали их в открытые двери магазина. В подсобку. Сам магазин размещался вдоль внешнего фасада этого старого петербургского дома. Было еще совсем рано.

Из «РАФа» вышли двое техников с сумками и углубились в темноту одного из высоких и мрачных подъездов. Вскоре они вернулись. Один из них тут же устроился перед смонтированной в салоне микроавтобуса аппаратурой, нацепил наушники и занялся настройкой. Время тянулось медленно.

Наконец настройщик поднял руку – внимание! – и переключил на громкую связь.

Майор милиции Салов, начальник второго отдела Питерского угро, разглядывавший окно, выходящее во двор в бинокль со спецнасадкой, оторвался от наблюдения.

Раздался приглушенный телефонный вызов, щелчок, трубку сняли.

Мужской голос. Это я. Чем занимаешься?

Женский. Только что из ванны вылезла. Чего не приезжал?

М. Дела, дела… (тяжкий вздох). Какие у тебя на сегодня планы? И вообще, когда эта твоя беготня закончится?

Ж. Через полчасика подъедет Саша и мы подскочим в Комимущество. Ты перевел деньги на счет, о котором я тебе говорила?

М. Сразу же. А что, возникли вопросы? Или мало?

Ж. Нет, просто теперь можно получить наконец автограф. Понял?

М. Ох, бандиты… (Тяжкий вздох.) Никак не накормятся.

Ж. Такая жизнь, милый. Так ты когда появишься? Надо бы кое-что обсудить. Там, у Саши, тоже возникли некоторые проблемы.

М. Что– нибудь серьезное?

Ж. Боюсь, как бы не так… У него ощущение, что кто-то решил перебежать нам дорожку. И довольно резво. В общем, сложности появились.

М. В каком плане? Ну… так, иносказательно, можешь?

Ж. Строители приостановили работы. Сказали, что на днях, вчера или позавчера, на них наехали.

М. В смысле?

Ж. В довольно жесткой форме приказали сматывать удочки?

М. А Саша твой что?

Ж. (раздраженно). А с Сашей мы в это время были в архитектурном управлении! Когда он вернулся, там остался один прораб. Он и сказал. И попросил избавить. Иначе они действительно прекращают все работы.

М. Вон как!… Интересный получается компот…

Ж. Мне, в сущности, наплевать, милый, компот это или кисель, но ты меня достаточно знаешь, я отступать не привыкла. Если ты не можешь принять меры, я приму их сама!

М. (спокойно и холодно). Каким образом?

Ж. Пойду куда следует. К Гаврикову пойду! В Главное управление. Пусть пришлет свой ОМОН, или кто у него есть, и разберется с наглецами!

М. Я бы не торопился, дорогая. Ты, конечно, лицо, прямо скажем, неординарное, но… Милиция в данном случае – партнер нежелательный. Не торопись, я сам кое-что попробую. Поговорю с одним человеком. То-то я смотрю, он заинтересовался… Кстати, я тебя прошу, все документы у Саши ты забери к себе. И положи в сейф. Ты поняла, о чем я?

Ж. Ты меня за дурочку держишь, милый? У нас на руках только копии. Заверенные, все чин-чинарем.

М. Умница… Ну хорошо, у меня сегодня ответственный день. И закончу дела, скорее всего, во второй половине. И сразу подъеду. Ты доверенность на Сашу написала?

Ж. Все как ты просил. А что, уже можем лететь?

М. Я думаю, да.

Ж. Что– то голос мне твой не нравится, милый. Слушай, я все мучаюсь… это никак не связано?…

М. (резко). Замолчи! Сколько раз тебе надо напоминать, что о всех своих планах, подозрениях, сомнениях – любых важных вопросах – мы можем говорить только с глазу на глаз!

Ж. Извини. Но ты же не приехал! А ведь я просила.

М. Ты знаешь, где я работаю?

Ж. Ну– у…

М. Баранки гну! Я же иной раз не завишу от собственных желаний! Есть приказ. А я солдат.

Ж. (игриво). Ты офицер!

М. Тем более обязан соблюдать дисциплину. Спасибо, отпуск не задерживают… Ну ладно, ситуация для меня проясняется. Поезжайте с Сашей, заканчивайте все дела, а вот туда, к нам – ты понимаешь, о чем я говорю? – даже и не думай ехать. Я сам подскочу. И вообще, я тебя прошу вот эти последние день-два постарайся одна нигде не появляться. Можешь Сашу держать рядом. Я просто не хочу, чтобы нам с тобой что-то вдруг помешало хорошо отдохнуть. Ясна диспозиция? И не забудь о нашей договоренности.

Ж. Ясно, мой командир. Значит, я в комитет – и домой. И буду ждать тебя вечером. Целую, милый. До встречи…

Пошли короткие гудки.

Оператор выключил громкую связь и обернулся к Салову.

– Запись есть.

– Отлично, – кивнул Салов. – Значит, принимаем такое решение. Ты, – обратился он ко второму специалисту, – срочно тащи кассету на Литейный, к Гоголеву. Мы здесь продолжаем слушать, а когда она уйдет, действуем по плану. Там с замками как?

– Нормально, – ответил первый. – Без проблем. Между прочим, абонент звонил из телефона-автомата. Осторожен.

– Все, продолжаем наблюдение, – сказал Салов и взял свой бинокль. – Я думаю, Бог простит наши незаконные действия…

– Та-ак, – протянул Грязнов и уставился на Гоголева. – Считаешь, это он?