“Золотой осел" Апулея. Архетип трансформации

Классический филолог К.С. Льюис написал знаменитый роман «Пока мы лиц не обрели», в котором он очень метко создал некий современный парафраз этой истории о завистливых сестрах. Он интерпретирует их как теневой образ Психеи. Немного опасно использовать слово «тень» в этом отношении, потому что, если Психея даймон, то она не человеческое существо. Есть ли тень также и у даймона? Мы можем сказать «да», но тогда это будет немного другое использование этого слова. Cum grano salis, эти сестры являются тенью Психеи, другим аспектом очеловечивания богини, а именно, втянутости в человеческие, в слишком человеческие области. Молодые люди обычно не видят этой реалистичной и циничной стороны любви. Только в более поздней жизни, когда испытаешь истинный и божественный аспект, можно стать невосприимчивым к циничной, низкой стороне человеческих отношений. Если идеальная сторона любви слишком преобладает, темная сторона уничтожена, или подавлена, а затем она естественным образом развивается в опасный внешний фактор. Ни один взрослый не может быть только романтиком: у него было слишком много жизненного опыта, чтобы не знать, что существует слишком человеческий аспект любви. Этот аспект воплощается в сестрах. Здесь они внушают недоверие в ухо и сердце Психеи, и заставляют её игнорировать то, что Эрос требует от нее. Главной героиней в романе Льюиса является, что характерно, одна из завистливых сестер, и он пытается показать, что именно она разрушила первые отношения Эроса и Психеи. Она олицетворяет женщину, которая отказывается от любви бога.

Саму Психею лучше всего сравнивать со всеми молодыми мифологическими дочерьми великой богини-матери. Из работы Кереньи о мифе о Коре и из комментария Юнга на нее, в «Очерках по науке мифологии»[66] мы узнаем больше об этих двух фигурах. Можно было бы считать Психею вариантом греческой богини Коры. Кроме зрелой женщины есть молодая девушка, которая просто представляет собой богиню-мать в её обновленной форме. Мать и дочь едины, так же, как Отец и Сын в христианской религии. Нам следует спросить, однако, в чем разница между богинями матерью и дочерью, и в целом мы можем сказать, смотря на mutatis mutandis, что богиня-дочь ближе к человеку, чем богиня-мать, как и Бог-Отец более удален от человека, чем Христос. Такое же различие верно в отношении Коры. Девушка-богиня ближе к человечеству, будучи более воплощенной формой богини-матери, и Психея будет соответствовать более очеловеченной форме Великой Матери, форме, которая почти полностью достигла человеческого уровня. Только её имя по-прежнему предполагает, что она божественна. В великом мифе о Деметре-Коре Коре иногда приходится жить с матерью в верхнем мире, а иногда с Плутоном в нижнем мире. Психея тоже связана с подземным миром через даймона, который, кажется, есть бог смерти. Только в конце она искуплена и взята на Олимп. Таким образом, можно видеть, что её судьба — это новый вариант старого мифа о Деметре-Коре, и что она сама есть воплощенная форма Великой Матери. В психологии человека этот миф представляет проблему делания себя сознательным и интегрирования своей анимы.

Если мужчина способен интегрировать аниму, создать человеческий контакт со своей анимой, то он приносит что-то архетипическое в сферу своей человечности. Со стороны мужчины это будет делание анимы сознательной, но если смотреть со стороны самого бессознательного, это означает, что архетип воплощается. Как считал Апулей, боги удалены от человека, и с ними нельзя связаться напрямую. Когда архетип предстает как синхронистическое явление, с этим ничего нельзя сделать. Вы можете видеть в нём смысл, но вы не можете влиять на него. Боги являются, так сказать, архетипами среди архетипов, и среди них есть архетип матери — великой царицы небесной. Кора-Психея становится ближе к человеку, её архетипический образ входит в личную область эго человека. Я хотела бы проиллюстрировать это на примере.