Золотое руно (сборник)

– Да, это был я. Пожалуйста, дайте мне договорить. Если бы я не открыл ворота, причём в ускоренном аварийном режиме, её челнок врезался бы прямо в них. Она могла бы и пробить в них дыру, если бы попала в шов между металлическими пластинами. Но в любом случае столкновение деформировало бы ворота до такой степени, что в будущем я уже не смог бы их открыть, что сделало бы невозможным запланированные планетарные исследования. – В помещении повисла тишина, нарушаемая лишь лёгким шорохом человеческого дыхания и системы вентиляции. Я позволил тишине длиться, пока не заметил по телеметрии Горлова, что он собирается заговорить. Прежде чем он успел открыть рот, я добавил: – Я думаю, что поступил правильно.

Рот Горлова открылся на мгновение, но он сразу же его закрыл и опустил взгляд к полу. Потом кивнул.

– Конечно. Конечно, ЯЗОН. – Его голос стал спокойнее, хотя и не утратил зычности. – Извини, если я что не так сказал.

– Извинения приняты.

Горлов отвернулся от моей камеры и оглядел остальных присутствующих.

– Пар, как это могло случиться? Она проходила какую‑нибудь психотерапию или что‑то в этом роде?

Линделанд снова погладил свою псевдобороду.

– Не у меня и ни у кого другого, по крайней мере, официально. Я поговорил со всеми на борту, кто имеет психологическую подготовку, и с Барри Дельмонико – вы знали, что он католический священник? – чтобы узнать, не обращалась ли она к кому‑нибудь за помощью. Все ответили отрицательно.

– Тогда почему она убила себя? – Мэр развернулся вместе с креслом. – Памела, вы с ней были подругами. Есть идеи?

Памела Торгуд вскинула голову; её лицо было напряжено. Белки и радужка обоих глаз у неё были окрашены в чёрный цвет, так что зрачок терялся в этом океане смоляной черноты. Невозможно было сказать, на кого она смотрела, когда заговорила.

– Разве это не очевидно? Она убила себя из‑за него . – Она практически выплюнула последнее слово и ткнула длинным пальцем в сторону Аарона.

– Это нечестно! – запротестовала Кирстен.

По чёрным глазным яблокам Памелы пробежали блики, когда они повернулись. Небольшая выпуклость над хрусталиком отражала свет немного по‑иному, и лишь благодаря этому можно было сказать, что она смотрит теперь на Кирстен.

– Конечно, ты будешь так говорить, – презрительно процедила Памела. – Ведь другая женщина – это ты.

– Вы о чём вообще говорите? – громыхнул Горлов.

– Диана и он, – сказала Памела, снова указывая на Аарона пальцем.

– Что «он»? Россман, я вас вызвал, потому что происшествие случилось в зоне вашей ответственности…

И‑Шинь Чан приставил ко рту ладонь верхней правой руки, словно собираясь сообщить что‑то по секрету, но сказал своим обычным резким голосом:

– Диана и Аарон были женаты.

– О! – сказал Горлов. – О! Понимаю. Гмм, Россман… я не знал. То есть, я хочу сказать, на борту десять тысяч человек и, в общем, за всеми не уследишь… Простите. – Он на мгновение задумался. – Вы можете идти, если хотите.

Голос Аарона был так же сдержан, как и его телеметрия.

– Я останусь.

Горлов обернулся к моим камерам.

– ЯЗОН, почему ты мне об этом не сказал?

– Вы спросили, замужем ли Диана и есть ли у неё на борту родственники. Ответ на оба эти вопроса отрицательный. Потом вы спросили, с кем Диана была наиболее близка. Ответ был – Памела Торгуд.

– Они говорят только то, о чём их спрашивают, – сказал Чан с самодовольным смешком.

Горлов проигнорировал его реплику.

– То есть эта… это происшествие… имеет какое‑то отношение к вашему браку, Россман?

– Я не знаю. Возможно. Мы были женаты два года. Разошлись. Она… похоже, она переживала это тяжелее, чем я думал.

Горлов посмотрел на Пара Линделанда.

– И это всё?

Пар слабо кивнул.

– Похоже на то.

Горлов кивнул в ответ и опять обратился к Аарону.

– Россман, вы понимаете, что весь корабль стоит на ушах от новостей о происшествии? Корабельные СМИ обязательно захотят сделать из этого историю.

– Это никого не касается, – тихо произнёс Аарон.

Мэр печально улыбнулся.

– Люди имеют право знать, что произошло.

– Нет, – сказал Аарон. – Не имеют. Диана погибла в результате несчастного случая. Объявите об этом. Но не пачкайте её память, объявляя её смерть самоубийством.

– И не рассказывайте никому о том, какая он крыса, – добавила Памела ледяным тоном.

Я знал, что Аарон всегда считал Памелу и её мужа Барни друзьями – и своими, и Дианиными. Сейчас стало предельно ясно, чьим другом на самом деле была Памела. Он посмотрел прямо в её непроницаемо чёрные глаза.

– Пэм, поверь мне, я не хотел Диане зла.

– Она была так добра к тебе.

Кирстен поднялась.

– Аарон, пойдём отсюда.

Аарон вытащил руки из карманов и скрестил их на груди, но это был единственный признак того, что слова Памелы его уязвили.

– Нет, я хочу выслушать, что скажет Пэм.

– Это ни к чему, – сказала Кирстен. – Идём.

Она потянулась было к его руке, но что‑то в нём заставило её передумать и убрать руку.

Аарон продолжал сверлить Памелу пристальным взглядом: его глаза, агатовая смесь голубого, зелёного и карего, не мигая вперились в её.

– Ты считаешь, что я плохо с ней обошёлся.