Золотое руно

— Сможете, Ватсон. Вы еще ни разу меня не подвели. Сыграете свою роль до конца и сегодня, я уверен. — Он помолчал немного, а когда снова заговорил, в голосе появилась грусть. — Я способен выявлять факты, но менять их мне не по силам.

А затем Холмс с мрачным видом протянул руку. Я ее крепко пожал своими двумя.

В следующий миг появился мальчик, которого подослал Мориарти. Я разыграл святую простоту и оставил Холмса одного возле водопада. Как же трудно было не оглянуться, идя к гостинице «Англия», где меня ждал несуществующий пациент! А вот и человек в черном шествует навстречу. Сейчас бы достать револьвер и всадить пулю в сердце негодяя, но если лишу Холмса возможности поквитаться с преступным профессором, это будет воспринято как непростительное предательство.

За час я спустился к гостинице. Там я, как полагается, поинтересовался состоянием чахоточной англичанки, чем ожидаемо вверг в крайнюю растерянность герра Штайлера‑старшего. Без малейшего вдохновения отыграв свою роль, я направился к водопаду. Путь в гору занял два часа; признаться, я напрочь выбился из сил, хоть и не слышал свое тяжелое дыхание в шуме стихии.

И снова я увидел следы двух человек: обе цепочки заканчивались у обрыва. Нашел я и альпеншток Холмса, и, конечно же, адресованную мне записку. Она слово в слово повторяла ту, первую. Мой друг сообщал, что они с Мориарти вот‑вот вступят в последний поединок и профессор любезно разрешил написать несколько слов. Но на сей раз у послания был постскриптум.

Мой дорогой Ватсон, вы почтите мою память наилучшим образом, если не позволите поколебаться вашей вере в увиденное собственными глазами. Чего бы ни требовала от вас общественность, позвольте мне остаться покойником.

Я возвратился в Лондон, и там горечь утраты до поры оставила меня — в последние месяцы жизни моей супруги я разделял ее печали и радости. Признаки старения на лице я объяснил ей глубоким шоком из‑за гибели друга. В следующем году, точно в положенный день, Маркони изобрел беспроволочный телеграф. Читатели с прежней настойчивостью просили новых приключений Шерлока Холмса, но я отмалчивался, хотя душевная боль была чудовищной; снова и снова моя вера в увиденное на Рейхенбахском водопаде подвергалась жестокому испытанию. О, как я был бы счастлив, если бы вдруг услышал голос человека, порядочнее и мудрее которого не встречал никогда в жизни!

В 1907 году, в конце июня, «Таймс» сообщила о пойманных устройствами беспроводной связи сигналах разумной жизни — они прилетели со стороны Альтаира. И в этот день, когда весь мир ликовал и праздновал, я, не буду скрывать, обронил слезу и поднял одинокий тост за моего славного друга, покойного мистера Шерлока Холмса.

Что тебе отпущено

И познаете истину, и истина сделает вас свободными.

Евангелие от Иоанна, 8:32

— Есть для тебя новое дело, — сказал мой босс, Рэймонд Чен. — Убийство.

Сердце моё забилось чаще. Орбитальное поселение Менделия считалось утопией. Убийство здесь — дело неслыханное.

Чен был тучен — никогда не упражнялся, обожал жирную еду. Он знал, что его образ жизни отнимет от этой жизни пару десятков лет, но это, собственно, только его дело.

— Кто‑то прикончил прорицателя на Четвёртом колесе, — сказал он, тяжело вздыхая. — Барански уже на месте.

Я вскинул брови. Мёртвый прорицатель? Это и правда должно быть очень интересно.

Я взял свой портативный сканер улик и покинул «Копоторг». Название официальное — ведь на Менделии, как известно, нет налогов. Тебе нужен коп — ты его нанимаешь. В данном случае, как сказал Чен, нам будет платить Гильдия Прорицателей. Это означало, что мы можем не стесняться в расходах — ГП была отвратительно богата. Один из немногих существующих на Менделии законов предписывает каждому пользоваться услугами прорицателей.

Менделия состоит из пять модулей, каждый из которых напоминает тележное колесо со спицами, ведущими к центральной втулке. Втулки все соединены длинной осью; также транспортные трубы соединяют внешние края колёс. Вся эта конструкция вращается, создавая на ободах силу тяжести, и благодаря транспортным трубам вам не приходится спускаться сначала к оси колёса в область нулевой тяжести по спице, а потом подниматься по спице соседнего колеса.