Золотое руно

Сьюзан подошла и уставилась в экран, на котором был изображён сложный график. Странно было его видеть. В течение секунды или двух он казался просто бесформенной фигурой, некоторые точки которой помечены буквами и цифрами, но посмотрев на вот эту вот часть, она внезапно поняла, что она означает, а когда переместила взгляд сюда, то внезапно и эта часть стала осмысленной, а также вдруг все цифры внизу экрана также обрели для неё смысл. Она уже открыла было рот, чтобы спросить «Что это?», но на самом деле произнесла:

— Вы уверены?

— Совершенно, — ответил Сингх. — Это основано на данных диагностических файлов моей установки, и это единственная рабочая конфигурация.

— Двадцать один узел, не двадцать? — спросила Сьюзан.

— Именно. Воздействию подвергся двадцать один человек.

Дэррил Хадкинс подошёл и встал рядом, скрестив руки на груди.

— Мы с доктором Гриффином очень тщательно просматривали записи камер наблюдения. В сфере воздействия не могло быть людей, которых бы мы не заметили.

— Был электромагнитный импульс, — сказала Сьюзан.

— Ну, да… — ответил Дэррил.

— Что означает, что в видеозапись прерывалась, не так ли?

— Да, правда, — согласился Дэррил. — Был перерыв. Но согласно тайм‑коду он длился не дольше минуты.

— Хороший бегун, — сказала Сьюзан, — за минуту пробежит тысячу футов. — Она посмотрела составленную Сингхом таблицу связей на доске, потом взяла маркер и добавила к ней справа двадцать первую колонку. В ячейке имени наверху колонки она нарисовала букву «X».

Глава 20

Сет Джеррисон лежал на спине. Его грудь болела, ему было больно дышать, но он настоял, чтобы доктора позволяли ему бодрствовать как можно дольше; он не мог пойти на риск того, что спикер или кто‑нибудь ещё инициирует вынужденную передачу власти в соответствии с двадцать пятой поправкой — только не сейчас, когда операция «Встречный удар» вот‑вот должна начаться.

Он только что провёл полчаса, разговаривая по телефону с начальником штаба, который управлял всем из Маунт‑Уэзер, а также поговорил со своим советником по науке, который был на конференции в ЦЕРНе, но теперь срочно возвращался в Штаты.

Этих разговоров оказалось вполне достаточно, чтобы утомить Сета, и теперь он просто лежал, глядя в потолок на раздражающее моргание флуоресцентной трубки. Господи, да он же лидер свободного мира; всё, что ему нужно сделать — просто обмолвиться об этом кому‑нибудь, и её заменят. Он посмотрел на всегда бдительную сестру Шейлу.

Он знал, что находится здесь в хороших руках — и не только потому, что больница была названа в честь человека, спасшего больше жизней американцев, чем любой другой исторический деятель, хотя последние исследования и показывали, что меньше одного процента американцев знают, кто он такой. Фактически, Джеррисон и сам не знал; единственным обладателем той же должности, имя которого он мог назвать до того, как стал президентом, был тот, чьё имя обессмертил «B‑Sharps», «парикмахерский» квартет Гомера Симпсона: «Коль не хочешь быть ты глуп, звони в Минздрав, там Эверетт Куп — куп, куп‑а‑ку‑у‑п».

Однако больше людей узнали о Государственной службе здравоохранения благодаря Лютеру Терри, чем кому бы то ни было другому, потому что именно он в 1964 году опубликовал отчёт, связавший курение с раком, а в 1965 добился размещения надписи «Служба здравоохранения предупреждает…» на сигаретных пачках.

Недавно Сет рассматривал предложения по новым предупреждениям, призванным не дать начать курить подросткам, считающим себя неуязвимыми для никотиновой зависимости. «Курильщики становятся рабами Большого Табака». «Производитель этого продукта намерен сделать вас зависимым от него». «Курильщики — пешки в игре бездушных корпораций». И его любимое, краткое и сочное: «Вас используют».

Флуоресцентная трубка продолжала моргать, и…

Кто‑то из своих.

Сет преподавал американскую историю двадцать лет — включая всё, что касается предыдущих покушений на президентов. Он от корки до корки прочитал весь отчёт комиссии Уоррена[45], равно как и мириады теорий заговора. Он считал, что Эрл Уоррен и его коллеги были правы: Освальд действовал в одиночку и не состоял в сговоре с ЦРУ. Было бы безумием считать, что заговор мог проникнуть в правительство так глубоко; рассматривать чокнутого одиночку гораздо проще — и безопаснее. Да что там говорить, Никсон не смог удержать в секрете Уотергейт; Билл Клинтон не смог скрыть своё любовное приключение. Как бы кому‑нибудь удалось сохранить в тайне план Секретной Службы по устранению президента?

Сет не знал, что он мог бы сейчас сделать. Он задумался о роспуске всей Секретной Службы, но тогда бы пострадали десятки людей, которых она охраняет: его собственная семья, Флагерти и его семья, ныне живущие экс‑президенты, заграничные официальные лица и прочие.

Но, черт его дери, хотя бы это он может исправить?

— Шейла, — произнёс он так громко, как только смог — что оказалось примерно вполовину нормальной громкости его голоса.

Шейла мгновенно оказалась у кровати.

— Да, мистер президент?