Золотое руно

Вначале Геркулес был мужчиной-Быком, но оставил это братство, когда было объявлено, что Зевс взял его под свою опеку у Богини-Матери. "Если Овен может превратиться в Быка, - сказал он тогда, - то Бык может стать Львом", и чтобы загладить прежде Богиней свою вину за рану, которую нанес ее Верховной Жрице в Олимпии, а также за гибель ее Немейского Льва, которого удушил, он посетил царицу Кирку на острове Ээя, осуществляющую такого рода превращения, и вступил в братство Львов. Кирка приказала ему откусить себе один палец, чтобы умилостивить духа Льва, он бесстрашно проделал это и, более того, учредил в честь зверя Немейские Игры.

Ясону приятно было обнаружить сентиментальные струны в грубой натуре Геркулеса.

- Уверен, что твой Гилас окажется достойным тебя, - сказал он. - Он уже сейчас по-царски высоко держит голову. Как он оказался у тебя на службе? Ведь он - не из числа твоих бастардов, незаконнорожденных парией.

Геркулес порывисто вздохнул.

- Бедный малыш сирота. Я сам убил его отца. Вот так это случилось. Я странствовал по Западной Фессалии, не помню уже зачем, и однажды оказался жутко голоден. И тут набрел на дриопского земледельца, пахавшего под пар поле в скрытой долине и твердившего ради удачи обычные непристойности да проклятия. Я приветствовал его словами: "Пахарь, я так голоден, что мог бы съесть и быка". Он улыбнулся, но, продолжая ругаться, сказал, что я не должен есть его быка до тех пор, пока поле не будет вспахано и взборонено.

"Священные Змеи! - вскричал я, теряя терпение. - А вот и съем, если захочу!" - "А ну-ка прекрати, - сказал он мне. - Я - Тейодамант, дриоп. Не смей говорить со мной таким повелительным тоном". Я ответил: "Да лети оно к воронам, твое "повелительно". Я - Геркулес Тиринфский и всегда говорю, что хочу, поступаю, как хочу, и получаю все, что мне угодно. Как-то раз в Дельфах я сказал Пифии те же слова, что только что сказал тебе, она мне не поверила. Я вытащил из-под нее священный треножник и вынес его из святилища. "Теперь, - сказал я ей, - если захочу, у меня будет свой собственный оракул". Ха-ха, это быстро привело ее в чувство. Но Тейодамант то ли никогда не слышал обо мне, то ли не мог поверить, что я - это я. Он пригрозил мне своим стрекалом, я чуток похлопал его дубинкой и проломил ему череп, будто яичную скорлупу. Я не собирался его убивать! Я все время забываю о своей силе, проклятие какое-то. То же самое случилось со мной, когда я был мальчиком и учился играть на лире, а мой учитель музыки - напыщенный дурак по имени Лин - дал мне по рукам и сказал, что у меня неправильная постановка пальцев. Я играючи шмякнул его лирой и выбил из него мозги. Чистая случайность, клянусь! Я сказал в суде, что действовал в целях самозащиты, и дело замяли, но с тех пор я больше не притрагивался к лире.

Так вот, как я уже говорил, я был в тот день невероятно голоден. Я убил быка, освежевал, разжег костер из деревянного плуга и стрекала, добавил туда несколько сухих бревен, которые вытянул из стенки амбара поблизости. Пока мясо жарилось, я благочестиво посвятил труп Тейодаманта Матери Зерна и разбросал его куски в борозды, чтобы улучшить урожай, что, как я счел, было ловким способом ускользнуть от мести его духа. Только я собрался пообедать, как услышал хныканье со стороны амбара - у-у-у, у-у-у, у-а, у-а! Там сидел хорошенький малыш двух лет от роду, который спал на рубахе своего отца под теплым солнышком, его, должно быть, разбудил треск моих челюстей. Да, ты верно угадал - это был Гилас. Он мне сразу ужасно понравился. Я дал ему пососать мозговую кость и поджарил для него на костре лакомый кусочек - бычий язык. Вскоре мы с ним настолько подружились, что я унес его в своем мешке. И с тех пор он сопровождает меня во всех моих путешествиях. Говорят, его матушка умерла от двойной утраты. Если так, она была глупая баба: Тейодамант ведь был упрям, как мул, а уж ей-то следовало понимать, что не стоит лишать Гиласа такого воспитания, за которое большинство матерей чем угодно заплатили бы - лишь бы так пристроить своих сыновей. Не тревожься, мой дорогой Гилас, Геркулес теперь тебе и отец и мать. Геркулес о тебе всегда позаботится.

Ясон спросил:

- Нельзя ли узнать, что ты делаешь во Фтиотиде, благороднейший Геркулес? Может, ты отправился совершить еще один из твоих всемирно известных подвигов?

- Нет, нет, я только что покончил с шестым. Или это был седьмой? Неважно… когда мне пришло в голову взять отпуск и податься в Фессалию - показать Гиласу отчие земли, а заодно и навестить моего старого дружка, кентавра Хирона. Буквально на днях я возведу Гиласа на дриопский трон, если он пожелает. А, дорогой? - он снова схватил Гиласа и принялся его обнимать. Гилас завизжал от боли, и Геркулес его немедленно отпустил.

- Вот видишь, - сказал он, - я все время забываю о своей силе. Я сломал ему парочку ребер несколько месяцев назад, и ему пришлось отлеживаться. Но я правда не хотел ничего плохого. Просто у меня очень пылкий нрав.