Золотое рандеву

— Можно мне сначала, сэр, получить полчаса, ну двадцать минут, на небольшой, тихий осмотр? Вместе с мистером Каммингсом. И ваше дозволение заглядывать куда угодно, сэр?

— Боже мой! Всего лишь через два дня после передряги на Ямайке! Помните, как ерепенились наши пассажиры, когда таможня с американскими ВМС шарили по их каютам? Совету директоров это понравится, — он устало поднял на меня глаза. — Полагаю, вы имеете в виду пассажирские каюты?

— Мы все сделаем тихо, сэр.

— Двадцать минут, в таком случае. Меня найдете на мостике. Если можете, постарайтесь не наступить кому-нибудь на больную мозоль.

Мы вышли, спустились на палубу "А" и повернули направо в стофутовый центральный коридор, в который выходили двери кают. Их было всего шесть, по три с каждой стороны. В середине коридора туда-сюда нервно вышагивал Уайт. Я кивнул ему, и он торопливо подошел к нам — худой, лысоватый субъект с застывшим выражением муки на лице, страдающий от суммарного действия хронического расстройства желудка и собственного избытка старательности.

— У вас все ключи, Уайт? — осведомился я.

— Так точно, сэр.

— Прекрасно, — я кивнул на первую дверь направо, каюту номер один по левому борту. — Можете открыть?

Он открыл. Я проскочил вслед за ним, за мной Каммингс. Зажигать свет нужды не было, он и так горел. Просить пассажиров «Кампари», заплативших незнамо сколько за билеты, гасить свет в каютах было вполне бесполезно да к тому же оскорбительно для них.

В каютах «Кампари» не было коек в полном смысле этого слова. Достойные королей, массивные кровати с пологом, на четырех солидных тумбах, снабжались автоматически поднимающимися в случае качки стенками. Оперативность метеорологической службы, эффективность наших стабилизаторов системы Денни-Брауна, предоставленная капитану Буллену инициатива уходить от плохой погоды так ни разу и не позволили испытать эти стенки в деле. Морская болезнь на борт «Кампари» не допускалась.

Каюта состояла из спальни, гостиной и ванны. К гостиной примыкала еще одна комната. Все иллюминаторы выходили на левый борт. За минуту мы прошлись по всем комнатам, заглядывая под кровати, в буфеты, в шкафы, за занавески — везде, одним словом. Ничего. Мы вышли.

Очутившись в коридоре, я кивнул на противоположную дверь. Номер два.

— Теперь сюда, — скомандовал я Уайту.

— Извините, сэр. Сюда нельзя. Здесь старик со своими сиделками. Им отнесли три подноса еды сегодня вечером, позвольте припомнить, да, в восемнадцать пятнадцать. Мистер Каррерас, джентльмен, который сегодня поднялся на борт, дал указание, чтобы их не тревожили до утра, — Уайт был в восторге от этой инструкции. — Да, сэр, весьма строгое указание.

— Каррерас? — я посмотрел на начальника хозяйственной службы. — Какое он имеет к этому отношение?

— Вы разве не слышали? Оказывается, мистер Каррерас-отец является старшим партнером в одной из крупнейших юридических фирм этой страны -"Сердан и Каррерас". Мистер Сердан, основатель фирмы, — тот самый джентльмен преклонных лет из этой каюты. Говорят, что его уже восемь лет как разбил паралич, а характер у него и прежде был несносный. Все это время он сидел на шее у сына и невестки — Сердан-младший, кстати, второй человек в фирме после Каррераса — и надоел им до последней крайности. Как я понимаю, Каррерас вывез старичка на прогулку, в основном чтобы дать им передохнуть. Каррерас, естественно, чувствует за него ответственность, поэтому, наверно, и дал Бенсону такие указания.

— Мне как-то не показалось, что он уже собрался отдать богу душу, сказал я. — Никто не хочет его прикончить, мы просто зададим ему несколько вопросов. Или сиделкам. — Уайт открыл было рот, чтобы запротестовать, но я бесцеремонно отодвинул его рукой и постучал в дверь.

Нет ответа. Я подождал с полминуты, затем постучал снова, громче. Уайт подле меня весь кипел от негодования и неодобрения. Я не обращал на него внимания и уже заносил руку для нового, серьезного удара, когда услышал шаги, и неожиданно дверь распахнулась внутрь.

Дверь открыла та сиделка, что покороче, — толстушка. На голове у нее был напялен ветхозаветный белый полотняный чепчик с ленточками, одной рукой она придерживала края большого шерстяного пледа, открывавшего лишь носки шлепанцев. Комната у нее за спиной тонула в полумраке, но я успел заметить, что там находятся две кровати, одна из которых измята. Свободная рука, которой сиделка усиленно терла глаза, делала вывод о ее времяпрепровождении очевидным.

— Приношу вам искренние извинения, мисс. Не предполагал, что вы спите. Я старший помощник капитана этого корабля, а это мистер Каммингс, начальник хозяйственной службы. Пропал наш старший стюард. Возможно, вы что-нибудь видели или слышали и это могло бы нам помочь.

— Пропал? — она крепче ухватилась за свой плед. — Вы имеете в виду... вы имеете в виду, что он исчез?

— Скажем проще: мы не можем его найти. Можете вы нам помочь?