Золото Маккенны

— Что? — изумился Маккенна. — Будем ждать Микки?

— Конечно. А как ещё я смогу высказать ему всё, что у меня накипело?

— Похоже, теперь уже ты принялся шутить, — обиделся старатель. — Веселишься?

— Ага, — согласился бандит. — Как лиса в курятнике.

— А-а, так ты собираешься устроить засаду? И убить его?

— Нет-нет. Совсем не так. Насчёт Микки у меня другие планы.

— Что ты хочешь этим сказать?

— С ним мы малость позабавимся. А то я ему задолжал.

— Мы все ему задолжали, — подтвердила Маль-И-Пай. — Все апачи. Он предатель и сын предателя.

— Пуля из его ружья сразила моего друга, — прогремел Хачита, вставая во весь свой рост.

Маккенна удивился: откуда Хачита узнал, чья именно пуля попала в его друга? При первой же возможности надо поговорить с апачем. Хачита может быть полезен, Маккенна чувствовал это. В своё время его сильно тянуло к Бешу, а теперь — к его приятелю-великану. Хачита постоянно наблюдал за Маккенной со времени их остановки на каменном козырьке. Апача явно что-то беспокоило…

— Чепуха, — отрезал Пелон. — Никто не мог бы заметить, чья пуля попала в твоего друга. Но не будем спорить. Может, Хачита, хочешь поехать домой? Мы не будем возражать.

Апач нахмурился. Казалось, он мучительно старается что-то вспомнить и никак не может.

— Нет, — наконец промычал он. — Не думаю, что так будет лучше.

— Да нет же, если хочешь — езжай, — подначивал его Пелон, внезапно показав, что совсем не прочь избавиться от индейца. — Мне кажется, что Беш присоединился бы ко мне.

— Нет! — крикнул апач, будто вспомнив что-то. — Не упоминай его имени. Никогда не упоминай имён умерших! Ты же знаешь, что нельзя этого делать!

— Конечно, — сказал Пелон, покраснев. — Тысяча извинений, старина. Многое забывается, когда не видишь родных по многу лет.

— Смотри, больше не забывай, — сказал Хачита, пробуя пальцем остриё томагавка.

Но Пелон уже садился на коня, поторапливая остальных. Небольшая группа всадников тянулась по извилистой тропе к Яки-Хиллз. Через несколько минут они скрылись из виду. Ничто теперь не напоминало об их пребывании на каменном карнизе. Только воробышки чирикали, атакуя ещё тёплые конские яблоки, оставленные апачскими пони.

Далеко в пустыне, лёжа за нагромождением песчаника, Молодой Микки Тиббс опустил бинокль.

— Ладно, — сказал он и, развернув свою серую лошадку, быстро поскакал вслед за своими чёрными товарищами, провожавшими белую девушку с ранчо Стэнтонов. Он ухмылялся своим мыслям. Это была особая ухмылка: примерно так скалится череп.

Засада

Для засады на Микки Пелон избрал ещё один из апачских «оазисов», позволявший краснокожим нормально существовать в этих негостеприимных землях. Маккенна всегда думал о них, как о пустыне, хотя правильней было бы назвать полупустыней эти островки обнажённых скал, кактусов, «испанских мечей», колючих кустов, искривлённых, как в страшном сне, деревцев и скудных трав. Местечко, где остановился отряд, было менее бесплодно, чем окружавшая их территория, но ему, конечно, было далеко до Удивительной Травы.

Оно находилось у входа в узкий каньон. Из каньона вытекал ручей: очень чистый, позванивающий на порогах и плещущий в глубоких озёрцах, а потом исчезающий в песках, чтобы дальше пробивать себе путь под землёй. Тропа круто свернула вправо, и Маккенна увидел впереди водопад высотой футов в пятнадцать. Под ним сверкало озерцо чистой воды, из которого вытекал извилистый ручей, орошающий площадку акра в два, поросшую жёсткой горной травой. Кусты пиньи, карликовые дубы и орешник тянулись вдоль берегов и карабкались по склонам каньона. Природная ловушка! Любой всадник, пробирающийся по каньону и завернувший попить водички, был бы тут же убит: возле воды находились естественные укрытия, из которых великолепно простреливалась вся местность.

— Вот здесь и подождём, — сказал вожак бандитов.

— Отменное место, начальник. Единственный минус: тот, кто поедет снизу, сразу же заметит, что здесь ловушка. Даже я увидел это сразу, а ведь я — не апач.

— Пусть увидит. Всё дело в том, что ему не миновать этого места. Ему придётся подойти к воде. Другого пути догнать нас нет.

— А вдруг он этого не знает? Может быть, он попытается обойти нас по какому-нибудь боковому каньону.

— Нет, он придёт сюда.

— Понятно. Тогда ты с ним потолкуешь, так?

— Конечно. Он — кавалерийский разведчик, и найти нас — его работа. Ведь он не за наградой гонится.

— Я знал нескольких разведчиков, которые получали награды за поимку преступников. Да и ты их знал.

— Ну, что же, ты прав. В старые добрые времена такие люди приносили наши головы в корзинах, если за это платили. Но времена меняются, Маккенна. То время кануло в вечность. Теперь кавалеристы больше не разрешают своим разведчикам отрезать головы. Офицеры стремятся добыть живого «языка». Люди больше не любят вида крови. Думаешь, мне это нравится? Или тому же Микки? Не-ет, у нас в Мексике дела обстоят по-другому. Там я должен быть настороже. Но здесь, в Эстадос Юнидос? Ха!

— Очень длинная и впечатляющая речь, начальник.

— Тема мне хорошо знакома…