Золотая девочка

– Круз, – произносит шеф, и парень поднимает голову. Его глаза за стеклами очков полны ужаса. Шеф напоминает себе, что даже хорошие, даже замечательные дети совершают ошибки. – Какие-то еще машины проезжали по Мадакет-роуд до того, как ты заметил миссис Хоу?

– Кажется, нет, – отвечает Круз. – Я такого не помню.

– Тебе встречались пешеходы на Мадакет-роуд?

– Нет.

– Кто еще, кроме тебя, видел, что случилось? Какие-нибудь бегуны, велосипедисты?

– Если бы кто-то видел, он бы, наверное, остановился, да?

– Ты видел кого-нибудь на велосипедной дорожке, Круз?

– Нет! Никого я не видел, только Виви, она лежала на земле! Я позвонил «девять-один-один», дождался скорую и побежал в дом – сказать Лео, что случилось.

– Ты не позвонил ему с места происшествия?

– Нет.

– Ты не позвонил лучшему другу, чтобы сказать, что его мать пострадала?

Круз снимает очки, кладет их на стол, и только тогда шеф замечает трещину на одной из линз и набухающий под левым глазом парня фингал.

– Мы с Лео вчера вечером поссорились, – сознается Круз. – Я подумал, что он не подойдет к телефону.

«Поссорились», – думает шеф. Это могло бы объяснить трещину на очках, фингал и тот факт, что Круз мчался к Лео домой в семь утра.

– Ты видел кого-то впереди на Мадакет-роуд? – спрашивает шеф. – Может, машина была припаркована на обочине?

– Нет.

Шефу надо взглянуть на место происшествия своими глазами, но, если он правильно понимает, тот, кто сбил Вивиан Хоу, должен был поворачивать на Кингсли, как и Круз. Если машина ехала по Мадакет, она ни при каких обстоятельствах не могла бы сбить человека, который еще даже не свернул на велосипедную дорожку. Но если она делала плавный поворот на Кингсли и водитель отвлекся, он вполне мог сбить пешехода. А потом, если знал, что Кингсли заканчивается тупиком, нарушитель, скорее всего, сдал назад и поехал дальше по Мадакет-роуд.

«Это точно кто-то из местных», – думает шеф, и настроение у него портится еще сильнее.

– Так, ты позвонил «девять-один-один», а дальше что?

– Я ждал, не отходя от Виви, – говорит Круз. – Взял ее за руку и попытался с ней поговорить на случай, если она меня слышит. Остановилась пара машин, какая-то женщина спросила меня, не я ли ее сбил…

– Это ведь был не ты? – осторожно спрашивает шеф. Он знает, что такое часто бывает: водитель, который сбил человека, сам вызывает полицию, делая вид, что просто проезжал мимо. Может, здесь такой же случай? Может, Круз гнал слишком быстро, Вивиан Хоу внезапно появилась у него на пути, он не успел среагировать, солнце било в глаза, может, парень был расстроен ссорой с ее сыном, может, ехал извиниться. Шеф вырастил своих двоих детей, а потом – еще двоих, Хлою и Финна, детей Тэсс и Грэга. Он видел столько подростковых драм, что хватило бы на шесть сезонов сериала для «Нетфликса». Каждый из этих детей мог перестать следить за дорогой, чтобы написать сообщение или переключить радио, – и ненамеренно скосить человека.

– Это ведь не ты ее сбил? Если тебе кажется, что это мог сделать ты, но сам не заметил, как такое произошло, сейчас самое время сказать мне. Я знаю, что тебя ждет блестящее будущее и ты не хочешь от него отказываться…

– Шеф Кейпнэш, – говорит Круз, и внезапно взгляд его становится ясным и серьезным, – это не я сбил Виви. Я не видел, кто это сделал. Я никого не видел, пока не позвонил «девять-один-один». Виви просто лежала на земле.

Круз закрывает глаза, и по его лицу бегут слезы.

Шеф вздыхает. Он знает, что парень все-таки может говорить неправду, но Эд верит ему против своей воли.

– Извини, сынок, нам придется изъять твой джип, чтобы криминалисты его осмотрели. – Он встает. – Позвони отцу, попроси тебя забрать. Мне очень жаль, что так получилось. Я понимаю, что ты потерял дорогого для тебя человека весьма трагическим образом. Я знаю, каково это.

Круз рыдает так сильно, что едва не давится слезами.

– Она была мне как мать, – говорит он. – Я был ее любимым ребенком.

Виви

Она поднимается все выше и выше. Наверное, это хороший знак – что вверх, а не вниз, – но Виви чувствует себя так, будто идет за покупками без кошелька. То есть так, как будто еще не готова. У нее на земле, в прежней жизни, остались незавершенные дела, крупные и мелкие.

Мелочь: трехлитровая сковорода из «Олл Клэд» до сих пор стоит у крыльца, и Виви знает, что ни Лео, ни Карсон ее не заметят. Они будут переступать через нее, и постепенно она наполнится дождевой водой и насекомыми; может, в ней утонет одна из мышей, которые наводняли «Мани Пит» с тех пор, как Виви купила дом, или голубая сойка окунет клюв в едкую черную жидкость, по ошибке приняв бывшую сковороду за поилку для птиц. Она наполнится снегом; станет единым целым с плитками дорожки, и никому не придет в голову ее подобрать, отнести в дом, помыть.

Виви все-таки надеется, что Уилла займется посудой, когда зайдет к ним. Или разберется ландшафтный дизайнер Виви, Анастейша, – ее фотографию нужно поместить в словаре в качестве иллюстрации к слову «перфекционистка».