«…В этом псевдонатуралистическом романе совсем нет непосредственных наблюдений…
…Крестьяне у г-на Золя все на одно лицо.
…Его «Земля» — это «Георгики» разврата.
…Возможно, что у г-на Золя был когда-то не скажу большой, но все же незаурядный талант. Вероятно, у него и сейчас еще остались какие-то крупицы, хотя, признаюсь, мне стоит огромного труда не отказать ему в этом.
…Никто до него не воздвигал столь высокой кучи нечистот».
«Г-н Золя чрезмерно преувеличивает то, что называют недостатками, пороками крестьянина, несправедливо преуменьшает высокие его качества. Это противоречит тому, что есть в действительности…
…Эмиль Золя не знает крестьянина; он не понимает ни его самого, ни его души. «Земля» — это произведение сомнительного воображения, фантазия художника, недостаточно вдохновенного».
«…Я ждал от вас неблагоприятного мнения, так как есть в вашей душе мистический уголок, благодаря которому вы никогда не могли примириться с моим представлением о крестьянине: я старался увидеть его таким, какой он есть сейчас, в настоящее время, а вы просите, чтобы его видели таким, каким он был в средневековье».
«По-видимому, во вторник, в Свободном театре, я выказал Золя такую холодность, что он счел нужным послать мне письмо, кончающееся следующей фразой.
«Если я решаюсь писать Вам, то лишь потому, что между нами нет более ясности, а Ваше чувство собственного достоинства, как и мое, требует, чтобы мы знали, что думать о наших с Вами отношениях — и как друзей и как собратьев по перу».
1