Зодиак

– Ага, а электроны – их амуниция. Атомы хлора плавают взад-вперед по реке, по твоему кровотоку, проникают в твои клетки и расстреливают хромосомы. Разница между ними и столовой солью в том, что столовая соль неорганическая, то есть ионный хлор, солдаты без канонерки и без амуниции, а тот, другой, органический, ковалентный хлор – очень скверная штука.

Том поднял брови.

– Ну, тогда забудь, я туда не спущусь. – Он откинулся на спинку кресла.

– Брось, все в порядке, и я тебя не виню, но позволь тебе сказать, у меня паранойя почище, чем у многих, а я туда спускался. Я в общем и целом уверен, что мы сумеем это провернуть, не заразившись.

– Поплавать в гавани, стать вашим свидетелем я согласен, но на дно не полезу. У меня и без того в организме этого дерьма достаточно.

– Что ж, справедливо.

Я позвонил Эсмеральде. Когда закончится эта операция, надо будет дать ей почетное членство в группе. Если бы «ЭООС» была космолетом «Энтерпрайз», то я был бы главным инженером Скотта, а она – инопланетянином Споком.

Мы исключительно приятно поболтали о новом ярко-красном платьице ее внучки, на покупку которого потребовалось около ста человеко-часов. Сидя у себя за стойкой в библиотеке, она говорила тихо, и я ловил себя на том, что и сам понижаю голос до шепота. Словно беседуешь с видным японским военачальником: нужно часами «хэмкать» и «гымкать», ходить вокруг да около, проявляя уважение, и лишь потом приступать к делу.

– У вас там работает практикантка. Девушка из «Уикли».

– Да. Вначале она никак не могла правильно заправить микрофишу, но теперь научилась.

– Если когда-нибудь изобретут самозаправляющийся проектор, вы, ребята, останетесь без работы. Разумеется, ничего личного.

– Чем могу тебе помочь, С. Т.?

– Если практикантка раскопает что-нибудь очень интересное, сможете послать мне копию?

– О мистере Плеши?

– Угадали.

– Что-то конкретное?

– Ну, не знаю. Что-нибудь с фотографиями. Из-за них всегда нервничают. Вы не против?

– Определенно нет. Еще что-нибудь?

– Нет. Просто хотел узнать, как у вас дела.

– Развлекайся, С. Т.

Вот как она всегда со мной прощалась. Странные у нее представления о моей работе!

* * *

На следующий день мы спланировали операцию, а еще через день провернули. Мы с одним ныряльщиком из бостонского отделения «ЭООС» намеревались погружаться на дно и там собирать ил в банки для проб. Всплывая, мы будем отдавать банки Тому, который переправит их на «Зодиак» Дебби. Так нам не придется приспосабливаться к перепаду давления всякий раз, когда заполнится очередная партия банок. Дебби станет нашим навигатором, соотнося наше местоположение с береговой линией, и будет указывать на карте, откуда приблизительно была взята каждая конкретная проба. Потом я составлю контурную карту. Если концентрация ПХБ в каком-то направлении резко возрастет, это даст нам зацепку, где искать источник. А если нам очень повезет, то мы сможем его проследить – скорее всего до груды бочек на дне.

Бесспорную победу мы одержали бы, найдя бочки, в которых еще остались ПХБ, и их сфотографировав. Сами мы не сумеем их вытащить, но «ФАООС», вероятно, сможет и – что гораздо важнее, – вероятно, достанет. Мы избавим гавань от большой беды и, возможно, найдем улики, которые выведут нас на преступников.

Мне не хотелось, чтобы Дебби оставалась одна в «Зодиаке». Ведь у фэнов «Пойзен Бойзен» был катер, и они, кажется, знали, кто мы и где нас искать. Поэтому, просмотрев список наших спонсоров, мы нашли двух владельцев яхт и убедили их в том, как весело будет провести целый день, болтаясь посреди гавани у всех на виду. Мы подняли очередной «Токсичный Веселый Роджер», уговорили присоединиться к нам чернопоясного парня Тани и привезли кое-каких журналистов с причала в парке Кастл-айленд. Приехали Ребекка, голодающий внештатник и репортер из «Глоуба». Вот в целом и вся подготовительная работа.

Начали мы приблизительно там, откуда я поднял ту первую пробу, и взяли курс на выход из гавани, обработав приблизительно полквадратной мили. Результатом стали тридцать шесть банок из-под арахисового масла с непереработанными нечистотами и основательно натруженные мышцы.

Есть один плюс в общении с людьми, увлекающимися восточными боевыми искусствами: массаж они делают отменный. После дня под водой нет ничего лучше, чем пара часов массажа, пиво, закись азота и музыка «Студжес».

На следующий день мы начали анализировать пробы – с полукатастрофическим результатом. Катастрофическим он был для меня: ПХБ мы не нашли вообще никаких. Я глазам своим не мог поверить, наверное, прибор чем-то загрязнен. Всю операцию пришлось задержать на два дня, пока я разбирал хроматограф деталь за деталью, чистил и собирал заново. То еще удовольствие.

Потом я снова взялся за анализ проб. Двух дней чистки никто не выдержал, поэтому под конец я работал в одиночестве. Невелика важность, ведь результаты я получил в точности те же самые. Уровень ПХБ в этих пробах был такой же, как во взятых в любом другом месте гавани.