Зодиак

Если бы передо мной поставили подобную задачу, я написал бы лозунг слов на двадцать пять с махонькой картинкой в уголке. Своим знаменем Дебби сказала то же самое. Я был поражен и в подпитии окрестил его «Токсическим Веселым Роджером». Когда я в следующий раз спустился в «Зодиак», то обнаружил, что там кто-то побывал и закрепил на транце обломок пластмассовой удочки. На нем развевался маленький, сшитый на руках нейлоновый флажок: на черном фоне белый череп со скрещенными костями в красном перечеркнутом кружке. Вот когда я понял, что нравлюсь этой девушке.

А потом ей пришла в голову идея сшить такой же, но гораздо больше, для «Иглобрюха». Почему-то меня в обязательном порядке привлекли к изготовлению, поэтому мы отправились в магазин тканей, где я слонялся среди рулонов плотного сукна для мужских костюмов и распугивал покупателей, пока Дебби закупала ярды сверхпрочного нейлона на кредитку (как впоследствии выяснилось, мою). Потом мы расправили ткань на полу в ее гостиной и нанесли рисунок. Ей пришлось преподать мне азы шитья: например, если рисуешь на куске тянущейся ткани, результат может получиться непредсказуемый. Потом нам пришлось закрепить края, чтобы не обтрепывались, проведя ими над пламенем свечи, от чего квартира заполнилась всеми ядовитыми дымами, какие только известны человечеству, – я прямо-таки чувствовал, как у меня из ушей сочатся растворившиеся клетки мозга. Дебби же утверждала, что ни одна операция, связанная с шитьем, не может быть токсичной. И наконец, мы прогнали куски через ее треклятый «Зингер». Я ушел в соседнюю комнату и там смотрел, как помехи от швейной машинки рвут изображение на экране телевизора. Не люблю швейные машинки. Не понимаю, как игла с проходящей через кончик ниткой может переплести эту нитку с другой, втыкаясь в крошечную шпульку. Это противно природе и выводит меня из себя.

Поэтому, когда мы поднесли знамя Джиму, все аплодировали Дебби, а я просто сидел дурак дураком. Потом настало время мужской работы. Запустив корабельный генератор, я начал вскрывать упаковки.

Отверстия мы сверлили до одиннадцати вечера, а после я завалился спать. Мы с Дебби вдвоем уместились на койке, предназначенной для одного. На первый раз сойдет. Но через неделю или около того нам понадобится двуспальная кровать с водяным матрасом. Фиск устроился на палубе в спальнике, пил бренди и смешил Артемиду. Джим свернулся калачиком у румпеля, смотрел на звезды и думал… ну, о чем там думает сорокапятилетний морской бродяга. Атлантический океан баюкал нас, хотя и убивал мимоходом пару-тройку дельфинов. «Токсический Веселый Роджер» скалился всем и вся.

Среди ночи я проснулся, потея и задыхаясь, как жертва отравления пестицидами, перед глазами у меня стояла квелая физиономия Дольмечера. «Для тебя он – как Святой Грааль».

– О чем ты думаешь? – спросила Дебби.

Ненавижу этот чертов вопрос, поэтому не ответил.

Где-то в паре сотен миль к северу Дольмечер (я знал: он еще не спит, в два часа ночи еще торчит в лаборатории) возился с генами. Искал Святой Грааль.

Я никогда с генами не играю. Даже близко к ним не подойду. Любая молекула сложнее этанола пугает меня до жути; а когда она еще больше, то вообще неизвестно, что способна выкинуть. Но Дольмечер-то не просто с ними играет. А проблема в том, что на экзаменах у меня оценки всегда были лучше. Я умнее Дольмечера.

10

Больше в следующие сутки мне поспать не удалось. В четыре утра я встал, прикончил остатки торта и залил их двумя банками кока-колы с повышенным содержанием кофеина. Топая по палубе, чтобы разбудить сонь, собрал и подготовил снаряжение для ныряния, потом сел в лучший «Зодиак» и с Артемидой у руля отчалил. В последнюю минуту проснулся Фиск и присоединился к нам.

Рядом с «Иглобрюхом» ошивались в арендованном катере частные детективы. Нужды в скрытности не было, поэтому Артемида прибавила «меркьюри» оборотов и оставила сыщиков мокнуть в водопаде брызг у нас за кормой. Мы быстро оторвались и скрылись из виду, а ведь трудно отыскать кого-то по звуку, когда в десяти футах у тебя за спиной ревет собственный мотор. Чтобы их поморочить, мы сперва двинули на север, потом развернулись и взяли курс на конец трубы.

Если нужно, я могу нырять, просто это не мое. Но на сей раз нам требовалось много ныряльщиков, да и вообще надо было протестировать конструкцию. Арти спасла меня от неминуемого конфуза и возможной гибели, указав, что я неправильно подсоединил шланги. Пока мы выправляли ситуацию, Фиск мне подмигнул.

– С этого момента, – сказал он, – я беспристрастный журналист. Почти.

– Забавно слышать, поскольку я собираюсь совершить уголовно наказуемое деяние. Почти.

Я упал с «Зодиака».

Бессмысленно побарахтавшись какое-то время под водой, я нашел трубу. В настоящий момент из нее мало что выходило, поэтому я не мог искать ее по черному облаку. И Том был прав, течение тут сильное, и новичок вроде меня, если не будет постоянно плыть на юг, скоро окажется в Ньюарке.