Зодчий

— А среди царевичей, — продолжал он, — самый мудрый, бесспорно, Ибрагим Султан. И хотя считается, что все мы состоим на службе у Мухаммада Аргуна, на самом-то деле подчиняемся мы лично его величеству и царевичу. Со всех прочих вельмож, полководцев и придворных мы не спускаем нашего бдительного ока. Л если кто осмелится вести речи или препятствовать политике государя, смотри — вот эта железная пятерня сомкнется на его горле. Близок час, когда мы очистим Хорасан от всех этих вонючих мавлян и ученых, сомневающихся в канонах шариата. Вот тогда-то дела пойдут на лад, не останется ни сторонников сарбадаров, ни хуруфитов! И сейчас, и всегда мы есть и будем опора его величества. Мы — его карающий меч.

Спутник согласно кивал.

В караван-сарае Андхуда им сообщили, что три арбы действительно были здесь, но два дня назад отправились в дорогу. Неутомимые преследователи снова вскочили на коней. Пробыв в пути еще день и ночь, они наконец увидели вдалеке, около степного колодца, коней. Арбы стояли в тени.

Подъехав к колодцу, путники спешились. Поклонившись зодчему, сидевшему за немудреной трапезой, они представились чабанами из Карки и объяснили, что ездили в Андхуд за припасами и вот теперь возвращаются восвояси. Зодчий ласково пригласил их к трапезе, усадив рядом с собой. Однако и Бадия и Заврак сразу насторожились. Если эти чабаны держат путь в Карки, то как же они попали сюда? Ведь обычно люди предпочитают большую дорогу, где тоже есть колодцы, а эта стоянка, о которой знал лишь арбакеш Харунбек, находится далеко в степи.

Чабаны вытащили из хурджунов черствые лепешки, сушеный сыр и разложили на скатерти. Разговор как-то не клеился. Караилан огляделся и, заметив Масуму-бека, возившуюся у котла, сказал:

— В помощь старой женщине хорошо бы иметь невестку или дочь. Вашей почтенной супруге, верно, тяжеловато приходится.

— Верно, братец, дорога совсем вымотала нас, — сказал зодчий. — Старушка моя готовит шурпу, мясо уже сварилось.

Караилан не видел Бадию, она стояла позади него и, кроме того, была в одежде юноши. Таков был его первый промах, хотя Караилан славился своей наблюдательностью и зоркостью.

— Сынок, — обратился он к Бадие, — в горле у нас совсем пересохло, не принесешь ли паи немного воды?

Бадия схватила маленький медный кувшин и подошла к котлу. Спокойно и осторожно она вытащила из кармана снотворное, насыпала в кувшин, налила сверху колодезной воды и подала чабану. Караилан пил с жадностью и протянул кувшин своему спутнику, который допил воду до конца. И через несколько минут сон сморил их, сидящих. Бадия и Зульфикар тут же обыскали чабанов: извлекли кинжалы, яд в маленьких пузыречках, личное снаряжение, в хурджунах же обнаружили луки и стрелы, накладные усы и бороды, разные одежды.

— Отец, — шепнула Бадия, — это не чабаны.

Зульфикар и Заврак подтвердили ее слова.

Арбакеш Харунбек и Гаввас Мухаммад от удивления не могли выдавить из себя ни слова. Харунбека встревожили слова мнимого чабана о том, что «хорошо бы иметь молодую невестку или дочь», более того, вызвали у него подозрение.

— Эти люди гонятся за нами, — сказала Бадия.

— Если так, то их мог послать один только Абдулазиз Аксихати, — заметил Заврак. — Иначе откуда бы им знать, что мы здесь!

— Не надо так говорить, — прервал зодчий. — Абдулазиз — честный человек. Эти люди посланы не им.

— Что же делать? — Бадия вопросительно взглянула на отца.

— Долго ли продлится действие снотворного? — в свою очередь спросил отец.

— Проспят до утра, — ответила Бадия, — снотворного я не пожалела.

— Тогда нужно скорее уезжать отсюда, — проговорил зодчий, — К тому времени, когда они проснутся, мы будем уже в Карки! К тому же нас семеро, а их только двое. Ничего они не смогут нам сделать!

Масума-бека быстро перелила шурпу из котла в большой медный кувшин и, поставив его на арбу, взобралась сама. Спешно погасили огни, запрягли лошадей. Страх невольно прокрадывался в душу.

А вдруг у этих людей есть соратники и они следуют за ними? По совету Харунбека отъезжающие прихватили иноходцев двух неизвестных чабанов, а хурджуны, кинжалы и прочее снаряжение погрузили к себе на арбу.

Арбы уже должны были вот-вот тронуться, но Бадия и Зульфикар, стоявшие над заснувшими лжечабанами, тревожно переглядывались. Все уже погрузились на арбы.

— Ну, что будем делать? — Бадия снова вопросительно взглянула на Зульфикара и на арбакеша.

— Они нас преследуют — это ясно, — сказал Харун-бек. — Вовсе это не чабаны.

Харунбек подошел поближе к спавшему человеку: бледное лицо, бородка клинышком. Мгновение стоял он, разглядывая его.

— Уж больно он похож на палача Караилана, — раздумчиво проговорил он. — Но тот — верный исполнитель воли царевича. Зачем ему преследовать беззащитных людей? Удивительное дело. Ему поручают лишь крупные дела, это охотник за ценной дичью. Если этот мерзавец действительно Караилан, то именно он повинен в смерти Низамеддина. Садитесь-ка на арбу, Бадия-бека! А господину Завраку Нишапури скажите, чтобы он взял лопату с крайней арбы и пришел сюда!

— Откуда вы знаете, что я Бадия? — гневно спросила девушка Харунбека.