Зодчие Москвы XV – XIX вв. Книга 1

Грот полностью принадлежит эпохе елизаветинского барокко. Это выразилось и в сложном трехчастном объеме здания, и в завершении главного зала высоким куполом с люкарнами и башенкой, и в оформлении фасадов многочисленными муфтированными колоннами, картушами и нишами со статуями. Исключительно эффектен и интерьер павильона, имитирующий подводную пещеру (грот – олицетворение стихии воды и камня). Центральный овальный зал, окруженный колоннами, и соединенные с ним сводчатыми переходами низкие боковые кабинеты были отделаны камнем под мрамор, фигурными решетками, росписью (основной мотив, типичный для того времени, – фантастические цветы и растения), привезенными с берегов Средиземного моря раковинами и камнями. Отделка здания, построенного в 1756 г., продолжалась еще долгие годы. В 1761 г. Н. И. Зимин выполнил белокаменную резьбу фасадов. В 1771 г. была закончена отделка интерьеров, над которой работал приехавший из Петербурга «мастер гротического дела» И. И. Фохт.

Нарядная барочная архитектура павильона гармонировала с окружающей природой, создавала впечатление цельности и композиционной завершенности. При движении вокруг пруда павильон с каждым шагом воспринимался по-новому. Если учесть контраст его почти скульптурных стен с гладкими плоскостями Итальянского домика, а также то, что некогда на берегах пруда были расставлены полукругом соединенные ажурной решеткой легкие и изящные домики (для содержания водоплавающей птицы, так называемая Менажерия), то о группе построек у Итальянского пруда можно говорить как об ансамбле, в котором раскрыта основная идея кусковской усадьбы – идея синтеза природы и архитектуры.

Павильон «Бельведер» [Он изображен на одном из рисунков М. И. Махаева начала 1760-х годов, гравированном П. Лораном (находится в Отделе эстампа Государственной Публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде)], некогда находившийся в противоположном Итальянскому пруду северо-восточном углу регулярного парка, как уже говорилось, был одной из его основных композиционных точек. Созданный по проекту Ф. С. Аргунова, он, как и другие постройки зодчего, отличался оригинальностью форм и умелым размещением в пространстве. Вот как описывает его С. Д. Шереметев в своей книге «Кусково до 1812 года»: «Здание в виде башни находилась на углу Кусковского огороженного сада, в стороне, ближайшей к театру. В него вели четверо дверей стеклянных, в середине оного на стенках висело по два купидона алебастровых белых, держащих вазы, а над ними были деревянные тройные кронштейны резные, вызолоченные. В потолке середина расписана из красок, представляющих облака и летящих птичек, а вокруг – штукатурная резной работы решетка, а между решеток фигурки крестиками. По сторонам внутри того бельведера четыре кабинета, из коих в трех по одному шкапцу со створчатыми дверцами, а из четвертого кабинета лестница вверх. Внизу 14 стульев, обитых черной кожей. Здесь стоял присланный из села Останкина монумент императрицы Екатерины Алексеевны белого мрамора… Вверху также четверо дверей для выхода на балкон стеклянных, посредине сосновый столик – дубовая камер-обскура… Снаружи того бельведера на площадке сделано восемь вазов белого камня, на них мальчики нагие лепной работы». Бельведер был расположен вблизи одного из уникальных парковых павильонов – Оранжереи. В XVIII веке под этим словом помимо здания чисто практического назначения подразумевали и парковый павильон, украшенный внутри редкостными растениями. Такой постройкой и была кусковская Оранжерея, созданная в 1761-1762 гг. но проекту Ф. С. Аргунова артелью каменщиков, возглавляемой «крестьянином, а каменных дел мастером» Дементием Антоновым, на месте старой деревянной [Исследования последних лет говорят о том, что с 1761 г., после отъезда Ф. С. Аргунова в Петербург, строительство возглавил К. И. Бланк]. Несомненно, здание Оранжереи входит существенным элементом в композицию регулярного парка, ограничивая центральную его часть с севера и уравновешивая южную сторону, где расположены дворец и церковь. Оба фасада решены сомасштабно окружению: со стороны партера они имеют более крупные членения, объемную пластику, с севера же, со стороны рва, все элементы выглядят мельче и строже. Объемно-пространственное решение Оранжереи – три каменных павильона, соединенные между собой легкими застекленными галереями, – в полной мере соответствовало его назначению: в центральном павильоне устраивались танцы, в одном из боковых была небольшая картинная галерея, в другой – комната для отдыха. В галереях размещался зимний сад с экзотическими растениями и фруктовыми деревьями. Характер многих элементов, определяющих наружный облик здания (восьмигранник центрального павильона, громадные арочные окна, выпуклые полуколонны и руст, балюстрада поверху), говорит о том, что его создатель и здесь остался верен художественным приемам елизаветинского барокко, которое, однако, в этом случае менее декоративно и нарядно.