Зодчие Москвы XV – XIX вв. Книга 1

Летопись – единственный документ, из которого мы узнали о Ермолине как о зодчем, скульпторе, реставраторе и строителе, и ее краткие записи очень ценны для биографии мастера.

Из этих записей известно, что в 1462 г. Василий Дмитриевич Ермолин построил «во Фроловских воротах» каменную церковь св. Афанасия, поновлял камнем стену от Свибловой башни до Боровицких ворот и на тех же Фроловских (Спасских) воротах поставил белокаменный рельеф св. Георгия, фрагмент которого дошел до наших дней и хранится в Третьяковской галерее.

За 1466 г. в летописи только одна запись – об установке на внутренней стене Фроловской башни рельефного изображения Дмитрия Солунского – покровителя великих русских князей.

В записи 1467 г. упоминается каменная церковь Вознесения, обновленная в этом году «предстательством» Ермолина.

Следующая запись относится к 1469 г. В ней сообщается о постройке трапезной в Троице-Сергиевом монастыре и обновлении двух каменных церквей в городе Владимире – Воздвижения «на торгу» и церкви «на Золотых воротах».

Из двух последних записей мы узнаем, что в 1471 г. Ермолин «повелением великого князя» в городе Юрьеве-Польском церковь св. Георгия, которая «вся развалися до земли», «собрал все изнова и поставил, как и прежде». И наконец, запись под 1472 г. рассказывает о ссоре Ермолина с другим «предстателем» – Иваном Голова, после чего Василий Дмитриевич отказывается от участия в работах по сооружению Успенского собора в Кремле.

Этот перечень, записанный самим мастером или с его слов, говорит о значительности тех работ, которые ему поручались, и поэтому мы можем поставить имя Василия Дмитриевича Ермолина в первом ряду зодчих Древней Руси..

Вероятно, в это время Ермолину было не более пятидесяти лет. Размах строительных работ в Москве требовал не один десяток зодчих и тысячи строительных рабочих – каменщиков, камнеломов, резчиков.

Вновь, как при Дмитрии Донском, из подмосковных Мячковских карьеров везли блоки и плиты известняка, легко поддающегося теслу каменотеса. Отличные свойства этого материала строители знали по опыту своих предков, которые еще в домонгольский период русской истории участвовали в сооружении владимиро-суздальских храмов. И в этом размахе деятельности развился и окреп талант Василия Ермолина.

Работало несколько строительных артелей, возглавляемых «предстателем» (подрядчиком). Василий Дмитриевич был таким подрядчиком и руководителем работ; был он и нарядчиком, т. е. старостой артели, и проектировщиком, конструктором, реставратором, а иногда и скульптором.

Первое из его сооружений – надвратная церковь над Фроловской башней Кремля, возведенная в 1462 г. по заказу Ивана III. Одновременно Ермолин реставрирует и достраивает белокаменную стену от Боровицких ворот до Свибловой башни. Но ничего из этих работ не сохранилось до нашего времени.

Под руководством Ермолина в то же время изготавливались две белокаменные фигуры для украшения Фроловской башни. Одна из них – фигура Георгия Победоносца (явление небывалое на Руси, где не знали и не видели круглой скульптуры из камня-известняка) – была гербом Москвы и украшала парадные ворота Кремля. Вот тут-то и пригодились отличные качества мячковского известняка – мягкого, поддающегося резцу, но стойкого против непогод и времени.

Эта единственная в своем роде, первая русская круглая белокаменная скульптура сохранилась полностью. Очищенный от позднейшей аляповатой окраски, бюст Георгия Победоносца теперь находится в Третьяковской галерее как памятник скульптурной деятельности ермолинской артели. Второй белокаменной скульптуре не повезло. Она исчезла в веках, и о ней можно судить лишь по скупой записи на страницах летописи.

Первым удачным опытом крупных реставраторских работ Ермолина в Кремле следует считать восстановление в 1467 г. Соборной церкви Вознесенского женского монастыря. Этот храм, не достроенный до барабана, в 1407 г. пострадал от пожара. Его кирпично-белокаменные части были попорчены огнем. Вдова князя Василия II Темного, княгиня Мария, которая заключила соглашение с «предстателем» Василием Ермолиным, полагала, что лучше все пожарище разобрать и выстроить церковь заново, потому что так всегда раньше делали на Руси. Но зодчий принял иное решение. «Василий Дмитриев Ермолин с мастеры помыслив о сем и не разобраша, но изгорелье камены обломаша и своды разбиша и сделаша около ея всея новым камением, да кирпичом новым сженым и свода сведоша, и всея совершиша, яко всем дивитися необычному делу их», – с восторгом сообщает Ермолинская летопись.

Зная свойства белого камня и обожженного кирпича, Ермолин обложил, как бы облицевал ими стены обгоревшей церкви, усилив их тем самым, и удачно свел над ними своды. В 1468 г. перестройка была закончена. Но очередной московский пожар в 1476 г. вновь превратил церковь в руины. Полвека спустя остатки церкви разобрали, а на ее месте заложили новую в 1519 г. Но опыт реставрации такого рода уже пошел по Руси…