Большинство летучих мышей — пожиратели насекомых. Каждую ночь эти охотники из одной лишь пещеры в американском штате Техас съедают около 200 тонн насекомых, в том числе вредителей полей. Летучие мыши, питающиеся фруктами, делают важное и полезное дело. Они разносят семена. В желудке мыши семена плодов не перевариваются, и в полете зверек разбрасывает их вместе с пометом. Так появляются новые посадки растений. Кроме того, помет содержит большое количество азота, который очень ценен в удобрениях, и "мышиный навоз" используется в сельском хозяйстве.
Рекорд блохи по прыжкам в высоту (35 сантиметров) побит. Новый чемпион мира — цикада-пенница — способна подпрыгнуть на 70 сантиметров, расстояние, в сто раз превышающее длину ее тела. Это равносильно прыжку человека почти на 200 метров! Устройство задних ног пенницы напоминает конструкцию катапульты. Британские зоологи просто замучились, пытаясь зафиксировать новый рекорд. Ведь поймать цикаду практически невозможно.
В возможности вкушать пищу природа отказала поденкам (Ephemeroptera), которых насчитывается полторы тысячи видов. В краткой жизни этих воздушных созданий, длящейся обычно лишь день, времени для чревоугодия просто нет. И пусть некоторые из них могут считаться "долгожителями", способными "протянуть" даже несколько дней, а другим отпущены всего часы, а порой и минуты, ни те, ни другие не выпивают за свою жизнь ни капельки нектара. У этих представителей фауны нет даже рта, хотя, как ни странно, природа снабдила их желудком и кишечником, которые остаются заполненными воздухом.
Жизнь поденок подобна феерическому балу — собираясь в воздухе сотнями в общем потоке живой метели, они кружатся, словно изящные танцоры, похожие на снежинки. Любовный вихрь этих почти бестелесных существ — прелюдия к смерти, и затеян он лишь для продолжения рода насекомых. Вкусившие любви, а не пищи, поденки обречены на смерть. Первыми гибнут самцы. Чуть дольше длится век самок — им нужно успеть отложить яйца. Каждая самка откладывает их около 10 тысяч, большая часть из которых погибает, и лишь несколько сот личинок спустя два-три года превратятся в поденок. И все повторится вновь.
И вновь - когда возникли языки?
Г. Зеленко: — Расскажите, что интересного было на конференции, посвященной памяти Иллича-Свитыча, на которую вы приехали, кажется, из Парижа?
С. Старостин: — Была выдвинута гипотеза, что есть определенная корреляция между мифологией и генетикой. Ее автор Георгий Евгеньевич Березкин из Петербурга. Он археолог по образованию, но много лет занимается базой данных сравнительной мифологии. Очень интересный человек и выступил с очень интересным материалом. Суть в том, что в Америке выделяются три мифологических узла — североамериканский, мезоамериканский и южноамериканский. И они обнаруживают разные связи за пределами Америки.
В частности, факт совершенно нетривиальный — южноамериканский узел мифологически, по Березкину, связан как раз с Новой Гвинеей и Папуасией. А североамериканский узел обнаруживает связи с Центральной Азией. Это как раз понятно с точки зрения лингвистической и логики того, как расселялось население. Но почему Южная Америка вдруг имеет у него такие связи? Мало понятно. Может быть, еще и потому, что она "однобокая". Дело в том, что у Березкина до сих пор нет Африки в его базе данных. А также плохо с Передней Азией, Европой и т.д. Но Африка и вообще — самая существенная в этом отношении.
Кроме того, было много интересных конкретных докладов по классификации полинезийских языков и проэскимосских; о тюркской прародине, считается, что она где-то в районе Ардоса, во всяком случае, должна была быть где-то близко к Китаю. Ну, а кроме того, там и алтайская прародина недалеко.
Докладов интересных было много. Меня очень порадовало, что много молодежи.
А теперь о Париже. Это была конференция, на которую мы собрали всех ведущих специалистов по языкам нигер-конго и обсуждали ситуацию с этими языками.