Знание–сила, 2003 №02 (908)

На рынке сотовой связи команда Зимина оказалась третьей. И, можно сказать, третьей лишней. Когда Зимин огляделся, чтобы сделать первые конкретные шаги, он обнаружил, что шагать-то, собственно, некуда. Из многих существовавших в мире стандартов сотовой связи в России выбрани два и утвердили их на высшем правительственном уровне – NMT-450 (распространенный в Скандинавии) и GSM-900 (принятый в Западной Европе). По тогдашним российским правилам в одном стандарте могла работать только одна компания.

И Министерство связи уже выдало лицензии на оба стандарта двум компаниям в Москве. В одну из этих компаний Зимин постучался с желанием предложить помощь высококлассных радиоинженеров РТИ. Но дверь ему не открыли.

Значит, надо было действовать самостоятельно. В каком направлении, подсказала жизнь.

Первым американским вкладом в проект стала базовая станция сотовой связи, сделанная на фирме Фабелы. Летом 1992 года эту станцию установили на высотном здании МИДа, что на Смоленской плошади, и мобильная телефонная связь – в экспериментальном режиме – начала работать в радиусе нескольких километров. Первая сота, созданная радиоинженерами РТИ.

Первая сота потребовала усилий не столько инженерных – на фоне противоракетной радиотехники сотовый телефон не выглядит чудом науки-техники, – сколько организаторских. Организовать весь комплекс необходимых инженерно-технических работ, обеспечить вход в городскую телефонную сеть, поставить свою радиотехнику на чужом и высокопоставленном здании, добиться разрешения на экспериментальный выход в эфир. Наконец, 15 сентября 1992 года официально зарегистрировать закрытое акционерное обшество «Вымпел- Коммуникации», или, кратко, «ВымпелКом».

И все это без надежды перейти от экспериментов к реальной работе? Ведь оба стандарта сотовой связи – NMT-450 и GSM-900 – в московском радиоэфире были уже заняты компаниями МСС и МТС. Изменить федеральный закон «один стандарт – один оператор» не по силам начинающему предпринимателю. Зимин пошел другим путем – прибавить еще один стандарт. Задача тоже не из простых, но зато имелись свои резоны. Аппаратура, привезенная Фабелой из Америки, предназначалась для главного тогда в США стандарта AMPS-800. Можно было ее перенастроить и на другой стандарт, но зачем?

Пора сказать, что цифры 450,900 и 800 стоят в названиях стандартов не для пущей важности, они, в мегагерцах, означают радиочастотный диапазон, в котором идет радиосвязь. Простым телезрителям и радиослушателям бывает нелегко понять, как это разные радиотелепередачи, распространяясь в одном и том же пространстве, не мешают друг другу. Эта реальная проблема возникла на заре радиовещания, и со временем, по мере появления все большего числа радиопередатчиков самого разного назначения, заслужила у радиоспециалистов даже название проблемы века. Решение ее – в соблюдении правил эфирного движения. Эти правила давно стали предметом международных соглашений, к которым, хоть и с большим опозданием, присоединился Советский Союз.

У каждой страны остается некоторая автономия, когда речь идет о внутренних радиоделах. В Советском Союзе, где львиная часть экономики контролировалась оборонными надобностями, столь же львиная доля радиоэфира была под контролем военных – радиолокация, авиа- и космическая навигация, правительственная связь. Противоракетный радиолокатор Зимина относился к тому же военному радиомиру. К военным первым делом и отправился Зимин. Он знал, чего хочет, – кусочек радиодиапазона в районе 800 мегагерц, и понимал, что военные без ущерба для обороноспособности страны могли отдать этот кусочек на мирные цели. У него были убедительные аргументы: правительство объявило курс на конверсию оборонных отраслей, они в Радиотехническом институте нашли отличную конкретную возможность, и чтобы развернуться, им только нужна полоска в несколько мегагерц.

За Зимина ходатайствовало то, что он был свой, – многие годы жизни вложил в обороноспособность страны, он говорил с военными радиоспециалистами на одном языке.

Но главное, что этим языком Зимин отлично пользовался. Убедительный напор разумных аргументов и личное обаяние сделали дело. Военные дали бумагу, что не возражают выделить на благое гражданское дело пару своих военных мегагерц.

Этой бумаги хватило, чтобы начать экспериментальную фазу, но было совершенно недостаточно, чтобы начать реальную работу. С этой бумагой Зимин записался на прием к замминистра связи.

Ждать ему пришлось полтора месяца. Ни его военно-промышленные знакомства, ни его научно-технические заслуги не могли ускорить ход событий, имя его пока ничего не говорило министерскому начальству. Но, попав на прием к замминистра, он говорил сам и к уже нам известным аргументам добавил, что вот и военные пошли навстречу, что же отдавать им обратно их мегагерцы, что ли?!