Знание - сила, 2003 № 08 (914)

Многое в нашей культуре создается футурологами. Мы верим в магию слова, в шик новых этикеток. Разве не выдумали лондонский туман импрессионисты, и разве не сочинил «героя своего времени», нигилиста, Тургенев, как считал Оскар Уайльд? В 1980-е годы американские социологи придумали красивый лейбл — «яппи», Young Urban Professional People (Yuppies). Так окрестили полных антиподов «хиппи» — «молодых деловитых людей». Их образцовым воплощением стал голливудский актер Том Круз. В газетах, в том числе советских, сообщалось о массовом феномене американских «яппи», хотя численность этих «новых американцев» едва превышала один процент населения. По большому счету, культуры «яппи» никогда не было. Был лишь киномиф о ней, созданный такими фильмами, как «Уолл-стрит» (1987) Оливера Стоуна или «Человек дождя» (1988) Барри Левинсона. С таким же успехом можно было выдумать массовый феномен увлечения турецким языком в современной России. Культуру «яппи» последовательно создали СМИ, реклама, Голливуд.

В свою очередь, этот миф отразился в разбитом зеркале советской действительности 1991 года. Молодые московские коммерсанты стали подражать манерам «яппи», усвоенным из видеофильмов. В осколках нового мира проступила забавно искривленная фигура российского «яппи» (вспомните фильм «Лимита» с Владимиром Машковым в главной роли), так же растаявшая, как утренний сон, как полузабытый банк (концерн? биржа?) «Алиса», созданный неким Германом Стерлиговым, мечтавшим в 1993 году о «Клубе молодых миллионеров».

В человеческом обществе, как в квантовом мире, пытаясь описывать состояние общества, то есть измерять его характеристики, мы уже воздействуем на общество и изменяем его. Любая попытка общества понять самое себя становится пропагандой, ведь обнародованные результаты исследования («Общество же хотело знать правду!») воздействуют на индивидов, заставляют их переменить или сохранить свои взгляды, СВОЮ ПОЗИЦИЮ, свой «квантовый уровень».

Здесь еще заночует Батый

Наконец, нельзя не отметить один примечательный факт. Очень часто от утопий мы ждем абсолютного изменения ВСЕГО окружающего мира. Этим и отличается fiction от действительности. Будущее, каким бы странным оно ни было, — лишь островок в океане косного быта.

Новейшие технологии решительно изменяют жизнь отдельных людей и даже прослоек общества. Для остальных они еще долго будут лишь предметом разговора: «А вот там у них... Слышал?» И даже входя в жизнь большинства людей, эти технологии все еще остаются инородным элементом среди налаженного, патриархального быта — телевизором в нищей африканской лачуге или космодромом, ветшающим невдалеке от кошар.

Что далеко ездить? В Москве, в паре километров от Покровского рынка, тянется огромный холмистый пустырь. И меня ничуть не удивит появление на нем конников Аттилы или Батыя — таким вневременным кажется этот уголок Москвы, ведь здесь мало что изменилось со времени монгольского нашествия, разве что землю поделили на небольшие огородики.

Классик забытой эпохи говорил о «многоукладности экономики». Столь же справедливо будет сказать о «многоукладности времени»: одни из нас работают в офисах XXI века, другие — на фабриках, мало в чем изменившихся с 1951 иди 1926 года; одни, возвращаясь домой, едут по улицам «типичной западной столицы — Москвы» (цитирую человека, вернувшегося несколько месяцев назад из Парижа), другие бредут по проселку, где дорога разбита так, что люди «не отваживаются ездить слишком далеко по причине величайшей грязи». Эта фраза, сказанная о Московии венецианским купцом XV века Барбаро Иосафатом, — достойный ответ тем, кто мечтает: «Вот пришел XXI век, и в считанные десятилетия все изменится». Нет, каменные остовы государств рассыпаются веками, и обломки традиций и привычек мы храним, передавая из поколения в поколение. А новые технологии подчас лишь помогают продлить жизнь этим привычкам.

Так, в середине XX века в нашей литературе и кино бытовал следующий мотив: деревенский житель приезжает в большой город и видит вокруг лишь равнодушно спешащих людей. С ними невозможно поговорить, все стали чужими друг другу, на фоне огней большого города, казалось бы, меркнет традиция сельских посиделок, так важная для русского человека.

Такое положение меняет всеобщая телефонизация, и вот уже из вечера в вечер я не могу дозвониться до своей тетушки лишь потому, что она все свободное время беседует по телефону с кем-то из давних приятельниц. Если бы в России была проведена всеобщая «интернетизация» населения, то chatroom'ы заполнили бы «бабушки-старушки», обсуждая последние новости так же легко и оживленно, как на скамеечке во дворе.

Каким бы ни было будущее, мы с ним уживемся!

Статья иллюстрирована карикатурами XIX века.

Рафаил Нудельман

Как шимпанзе победили СПИД

Пока что наука не нашла вполне эффективных средств борьбы со СПИДом. Не удается создать и вакцину, которая предупреждала бы от заболевания.