Знание-сила, 2002 №04 (898)

Правда, Африку быстро отвоевали у вандалов, но провинция была разорена. Италию отбивали у готов восемнадцать лет, при этом число налогоплательщиков уменьшилось в пять раз.

Отвоевав Восточную Испанию у еретиков-вестготов, Юстиниан в целом почти восстановил западные рубежи Римской державы.

Но его довольно здравая геополитика ведется без учета денежных расходов и человеческих потерь, поэтому обречена на неудачу. Он уже перенапряг силы всех подвластных ему народов, но не решается вывести державу из самоубийственной внешней агрессии.

И все-таки успехи империи велики, это бесспорно. Кто те люди, которые их обеспечили?

Неустрашимая и мстительная базилиеса Феодора умерла десять лет назад и, пожалуй, вовремя, ибо стареющий Юстиниан начал от нее уставать. Ненадолго пережил Феодору ее ревнивый недруг-гениальный и бессовестный финансист Иоанн из Каппадокии. Еще раньше умер Трибониан, несравненный законник, составитель и редактор Кодекса гражданского права, который на пятнадцать веков станет учебником для всех юристов Запада.

Таким же последним шедевром, только в архитектуре, стал храм святой Софии в Константинополе – великое творение инженера Анфимия из Тралл и зодчего Исидора из Милета. Десять веков пройдет, пока нечто подобное появится в Западной Европе, к той поре Византия исчезнет под натиском ислама, но любимое детище Юстиниана сохранится как мечеть Айя София…

Памятники остаются, а люди уходят, и достойной смены им не видно. В глубокой опале доживает свой век самый удачливый из полководцев Юстиниана фракиец Велизарий. Он уверенно побеждал персов, даже когда ими командовал сам царь Хосров. Он быстро и с блеском разгромил царство вандалов в Африке, потом удачно начал отвоевание Италии у готов. Те попытались переманить героя в свой стан, обещав ему корону Италии. Велизарий устоял перед соблазном; зато Юстиниан не устоял перед уколами ревности, хотя мудрая Феодора объясняла супругу: честный воин Велизарий просто не умеет нарушать данную им клятву! Но Юстиниан так привык нарушать свои клятвы, что разучился верить в людскую честность! И теперь он не готов завещать свой престол Велизарию, хотя опальный полководец не затаил зла и только что спас столицу империи от внезапного набега новых варваров – авар.

Коварный Юстиниан не сделал верного вывода: стоит снизить налоги с пограничных жителей, молча даровать им свободу от религиозного гнета, разрешить местным ополченцам носить оружие и выбирать своих командиров, как самооборона восточных провинций империи наладится. Устроить республиканскую скорлупу вокруг имперского ядра – выше сил Юстиниана. Подобно царю Хосрову (хотя с меньшим правом), он считает себя воплощением автократического принципа и потому не может терпеть в своей державе разномыслия и местной самодеятельности. Тем хуже для державы! Угнетенные и обиженные жители провинций Востока обратят свою инициативу против негибкой имперской власти. Сначала они без сопротивления подчинятся интервентам-персам, а потом столь же легко примут завоевателей-мусульман. Очень многие монофизиты признают Мухаммеда новым пророком старой доброй веры, а налоги в Арабском халифате будут гораздо ниже, чем в старой Ромейской империи…

Но самая инициативная часть имперских жителей – это, конечно, население столицы, готовое защищать родные стены даже без императора. В грядущие сто лет Царьград успешно выдержит еще две тяжкие осады – сперва от персов, потом от арабов. Каждый раз городская чернь будет быстро выбирать себе достойного правителя, если предыдущий окажется недостойным. Так, добросовестный преемник и племянник Юстиниана I Юстин II сойдет с ума на восьмом году правления, не выдержав чудовищного наследия великого дяди. Его сменит спокойный здоровяк Тиберий, не особенно талантливый и не боящийся оставить наследника талантливее себя. Такая игра случая на имперском престоле окажется для рядовых ромеев менее изнурительной, чем продуманное самовластье Юстиниана. Он оставляет только памятники имперского величия; его преемники нечаянно сохранят основу этого величия – пестрый и буйный, но храбрый и предприимчивый ромейский народ.

Такие примеры подают своим современникам и наследникам лидеры трех великих держав Евразии. Много ли охотников следовать этим примерам в безбрежном варварском мире, окружающем Византию, Иран и три китайских царства? Сознательных подражателей имперского наследия вовсе нет: тяжела ты, шапка Мономаха! Но отдельные достижения из наследия великих империй находят устойчивый спрос у их соседей или партнеров. Юстиниан давно распорядился любой ценой добыть в Китае коконы шелкопряда, чтобы наладить в Византии шелкоткачество! И вот отважные монахи-несториане доставили эти коконы по Шелковому пути внутри своих бамбуковых посохов. Правда, не скоро еще наладится на Босфоре промышленное производство шелковых тканей…

Те же монахи познакомили тюрок с грамотой на основе арамейского алфавита, знакомого всему Ближнему Востоку. Ханы-тюркюты пришли в восторг: ведь освоить алфавит куда легче, чем изучить китайскую грамоту!