Знание-сила, 2002 №04 (898)

Потом стал студентом Петербургского горного института. Еще на студенческой скамье он самостоятельно подготовил свою первую научную работу. Ему нелегко жилось, но упорство побеждало трудности.

В 1872 году с дипломом горного инженера Мушкетов уезжает на Урал, где знакомится с известными месторождениями полезных ископаемых. Весной любознательный инженер предпринимает длительную экскурсию по реке Чусовой, где приобретает практические навыки в полевых наблюдениях. Летом он получает назначение – младшим чиновником особых поручений по горной части при генерал-губернаторе Туркестана. Иван Васильевич расстается с Уралом и уезжает в Ташкент.

Три года пробыл Мушкетов в таинственном краю, пробирался в самые его глухие уголки, отдал изучению недр весь нерастраченный жар своей молодости. Сначала он посетил западные склоны Тянь- Шаня – хребет Кара-Тау и Бадамские горы. Эти исследования, по словам самого Мушкетова, «возбудили много чрезвычайно интересных вопросов по геологии Туркестана, показали, что решение практических задач горного дела возможно только при более обширном знакомстве с малоизвестным краем».

Впоследствии, будучи старшим геологом Геологического комитета, он изучал Кавказ. Так, в одно лето он успел побывать на каменноугольных и марганцевых месторождениях в районе реки Рион, на минеральных источниках Пятигорска и совершить восхождение на ледники Казбека и Эльбруса.

Весьма плодотворным был его визит в Липецк. Старинный курорт «дышал на ладан»: катастрофически падал суточный дебит воды. Минеральные источники считались исчерпанными до дна. Мушкетов опроверг эту поспешную точку зрения. Он установил, что запасы целебной воды едва початы. Надо заложить скважины в других местах. Его совета послушались: курорт вернул утраченную было популярность.

Этот случай утвердил за Мушкетовым славу «волшебника». И когда угрожающе пополз вниз суточный дебит на знаменитых Кавказских Минеральных Водах, к нему обратились с просьбой выручить.

С каждым годом популярность Мушкетова- педагога росла. Он создал в Горном институте школу русских геологов – горных инженеров, хорошо знакомых не только с добычей руд, но и с методами исследований новых месторождений.

Многие его воспитанники, направляемые строгой и дружеской рукой, стали докторами наук, профессорами, академиками. К их числу принадлежат такие известные геологи, как академик В А Обручев. И все они с сердечной признательностью отзывались о своем учителе, в трудную минуту прибегали к его помощи, до глубоких седин сохраняли о нем благодарную память.

Кто бы мог подумать

Ал Бухбиндер

«Нано…»

Главным научным прорывом 2001 года, по мнению редакции журнала «Сайенс», стала … наноэлектроника! (Барабанный гром, бурные аплодисменты, на поле научных чудес выносят первый приз.)

Объясним, «как это носят».

Слово «нано» мы уже произносили не раз. В чисто числовом смысле оно означает одну миллиардную долю – в нашем случае метра, в смысле физическом – любые элементы, механизмы или устройства наноразмера. (Напомним для наглядности, что размер атомов или простейших молекул – порядка 0,1 нанометра). Впервые о проникновении в наномир заговорил великий американский физик Фейнман. Это было десятилетия назад, и Фейнман тогда, в сущности, поставил перед коллегами то, что казалось фантастической по дерзости задачей. Нашлись, однако, энтузиасты, которые приняли вызов и переняли эстафету (одним из них был американец Дрекслер).

Долгое время такой прорыв казался делом очень далекого будущего, но потом последовали сразу два открытия, резко приблизившие его. Одним из них было открытие сложно организованных чисто углеродных молекул – сначала уже упоминавшихся выше сферических «баккиболлз» (о них речь пойдет дальше), а затем крохотных трубчатовидных образований, получивших название «нанотрубок». Вторым было создание так называемого атомного микроскопа, который не столько «видит», сколько «осязает», зато способен осязать даже отдельные атомы! Его тончайшее острие скользит по поверхности вещества и вычерчивает кривую непрерывно меняющихся расстояний до этой поверхности; понятно, что над каждым атомом оно чертит «горбик», а между отдельными атомами – «впадину».

Оказалось, что игла этого микроскопа способна не только осязать атомы, но и перемещать их по поверхности, и таким вот образом ученые фирмы IBM в свое время сдвинули пару десятков атомов с их места, чтобы создать первую в мире «атомную надпись» (разумеется, «IBM»).

К тому времени уже стало известно, что нанотрубки обладают замечательными электрическими свойствами: в зависимости от того, располагаются в них атомы углерода спирально или кольцами, они ведут себя в отношении тока как проводники или полупроводники. Возникла надежда, что, манипулируя такими трубками с помощью атомного микроскопа, удастся «собрать» наноэлектрические схемы, вроде тех, о которых пророчески говорил Фейнман и твердил Дрекслер. Однако путь к этому оказался труден, и первый прорыв был сделан только в минувшем году.