Знание-сила, 2002 №04 (898)

Самые важные фразы книги, в которой Сорос рассказывает о своей судьбе и своих взглядах: «Я использовал финансовые рынки как лабораторию для испытания своих философских теорий. Я также получил возможность испытать правильность своих идей, связанных с падением Советской империи». Читатель узнает, как критическое отношение к себе в сочетании с непоколебимой верой в способность разума пробиваться к объективной истине методом гроб и ошибок позволило Соросу создать финансовый фундамент для грандиозной международной организации, борющейся за идеалы открытого общества, и наладить ее эффективную работу.

Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. Открытое общество в опасности. М.: ИНФРА-М 1999. XXIY, 262 с.

Один из самых глубоких знатоков мировых финансовых рынков, этой нервной системы мирового хозяйства, первым ударил в набат, увидев смертельную угрозу открытому обществу от угасания веры в его идеалы.

Было бы реалистичней признать, что эффекты, вызванные восстанием масс, неизбежно ведут к дефадации плюрализма в обществе, и даже самые почтенные его институты не могут служить эффективным препятствием для этих опасных тенденций.

Блистательный ученик Карла Поппера, так рано ушедший от нас Имре Лакатос (1922 – 1974), сумел отстоять, по крайней мере на время, идею рациональности в эволюции научного знания: он перенес действие механизмов естественного отбора, основанных на фальсификации (опровержении) научных теорий, с уровня отдельных теорий на уровень научно-исследовательских программ. Сорос попытался проделать фактически то же самое с представлениями о свободе и ответственности, дошедшие до нас из эпохи Просвещения. Он предложил не рассматривать более суверенные личности как некие рационально мыслящие единицы, образующие по взаимному договору цивилизованное общество.

«Просвещение предложило ряд универсальных ценностей, – пишет Сорос, – и память об этой эпохе все еще жива, даже если она и начала несколько притупляться. Но вместо того чтобы отказаться от этих ценностей, мы должны их модернизировать… Ценности Просвещения можно сделать значимыми для нашего времени, заместив разум ошибочностью и заменив «обремененную личность» необремененной (связями с обществом. – В.Ш.)… Под «обремененными личностями» я имею в виду людей, нуждающихся в обществе, – людей, которые не могут существовать в прекрасной изоляции, но все же лишенных чувства принадлежности, которое было настолько огромной частью жизни людей во времена Просвещения, что они даже не осознавали этого. Мышление «обремененных личностей» формируется их общественным окружением, их семьей и другими связями, культурой, в которой они воспитывались. Они не занимают вневременную, лишенную перспективы позицию. Они не наделены совершенным знанием, они не лишены корысти. Они готовы бороться за выживание, они не изолированы; неважно, насколько хорошо они будут бороться, но они не выживут, поскольку они не бессмертны. Им необходимо принадлежать чему-то большему и более длительно существующему, хотя, будучи подверженными ошибкам, они могут не признавать этой своей потребности.

Другими словами, это – настоящие люди, мыслящие агенты, мышление которых не свободно от ошибок, а не является персонификацией абстрактного разума».

Как видим, Сорос далек от модного ныне пренебрежения к наследию Просвещения; он далек от мысли, что тогда был взят неправильный курс и оттого все наши беды. Его цель – восстановить поколебленную веру в разум и в объективную истину (едва ли одно возможно без другого), дав достойный ответ на вызовы времени. Если Бенджамин Франклин предположил, что электрический ток течет от положительного полюса к отрицательному, то дальнейшее развитие физики потребовало пересмотра этого тезиса, но не отказа от всех огромных достижений в изучении электричества. Когда Сорос пишет: «Жизнь была бы гораздо проше, если бы оказался прав Фридрих Хайек, и общий интерес мог бы рассматриваться как незапланированный побочный продукт деятельности людей, действующих в собственных интересах», то он призывает нас к мужеству и труду, к огромным интеллектуальным усилиям, необходимым для создания нового мировоззрения.

Сейчас, кажется, пришел наш черед преподать урок Западу, заявив, что ему следует, «приструнив паникеров и невротиков, крепить силы духа, веру в будущее, веру в себя, в наши творческие способности, в умение решать труднейшие проблемы, поддерживать слабых, напрягаться, искать, работать и твердо надеяться на лучшее. (Вот язык простых истин, от которого отвыкли высокомерные «продвинутые» интеллектуалы, заигравшиеся в свои словесные игры игр)» (Д.И. Дубровский). Мы имеем на это право как союзники в борьбе. И мы должны это слелать, поскольку деградация Запада стала бы трагедией для России.