Знание-сила, 2002 №05 (899)

Конечно, Платон дотошно записал известный ему рассказ, но строгой веры ему подобало не больше, чем его современнику Аристотелю, утверждавшему, например, строго научно, что «у речных угрей нет пола, нет икры, молок; их порождают недра моря». Из тех же «недр моря» взялись «народы моря» – воинственные европейцы, памятью преданий превращенные в атлантов.

Лауреаты журнала ««Знание – сила» 2001 года

Геннадий Горелик -

давний и непременный автор нашего журнала. Опубликовав целую серию портретов замечательных ученых и и стори ко-физических очерков, вышел на «большие формы», издав книгу об Андрее Сахарове (о ней – в №№ 1 и 5). Также не могли не привлечь внимания читателей его статьи «Gloria mundy» о безвременно погибшем выдающемся ученом М. П. Бронштейне (№ 7) и «Две параллели между тремя перпендикулярами» – о новом взгляде на «отцов» водородной бомбы (№ 9).

Кирилл и Наталия Ефремовы –

выпускники МГУ, читают лекции студентам-психологам. Свои рассказы всегда создают вместе (даже если подписано одним именем). Задача одного соавтора – рождать необычные идеи и такой же текст, другого – терпеть этот шум, в нужные моменты изумляться или хмуриться и по первому требованию давать любые сведения про обезьян.

Андрей Юрганов -

историк, профессор, ученик знаменитого Кобрина, сегодня – один из самых талантливых и ярких исследователей истории и культуры средневековья Руси. Обратившись к дневникам Степана Борисовича Веселовского, он явил лучшие и интереснейшие стороны таланта не только автора дневника, но и свои собственные.

Татьяна Царевская -

по образованию историк, по профессии – архивист. Несмотря на свою молодость, двадцать лет провела на Пироговке, 17 – в Центральном архиве. Последние десять лет занимается изданием архивных документов, считая свое занятие самым важным и интересным. И если бы это не было профессией, делающей счастливой, говорит она, это было бы счастливым хобби. Кстати, кое-что из документов, прежде чем попасть в книги, попадает на наши страницы. За что Татьяна Царевская и стала лауреатом.

АКАДЕМИЯ ВЕСЕЛЫХ НАУК

Доколе будем терпеть глумление над нами?..

Игорь Андреев

Кажется, никогда за всю историю отечественного книгопечатания на читателя не обрушивалась такая лавина книг. Книги го истории в этом лавинном потоке занимают не последнее место. Однако обилие не радует. Очень скоро становится ясно, что большинство романов скроено по общим меркам и похоже друг на друга, как пироги одной выпечки. Бороться с этим бедствием бесполезно. Зуд писательства приобретает эпидемический характер.

Но – нет худа без добра. Широкие массы обретают уверенность в собственном даровании. Теперь каждый может внести свой скромный вклад в литературу.

Для доказательства мы предлагаем вниманию читателя вариант остросюжетного историко-эпического романа, построенного в полном соответствии с утвердившимися ныне канонами. В романе, как и положено, есть грозный и справедливый государь, представители элиты (патриоты и изменники) и протестующие, но патриотически настроенные выдвиженцы из угнетенных масс.

Для удобства роман можно отнести как к допетровской России, так и к послепетровской – кто как пожелает, поскольку разницы нет никакой (для романа из жизни XVIII века надо лишь изменить некоторые слова, что сделано для наглядности в представленном тексте).

Достоверность романа обеспечивают строго научные комментарии (они всегда производят впечатление), которые даны в сносках. Таким образом, наш эпохальный образец несет не только высокую эстетическую, но и познавательно-образовательную нагрузку.

На переломе. Роман из жизни Московского царства (Российской империи)

Глава 1. Штурмом брать животы!

Царь (император) хмуро сидел на троне, выщипывая бороду (теребя голый подбородок) и сверля бояр (сенаторов) гневными очами (глазами).

– Так как же, бояре (господа сенаторы)? Доколе будем терпеть глумление над нами немцев?!

– Куда нам с ними, государь (ваше величество), тягаться, – простодушно встрял (произнес) боярин (сенатор) князь Федор Иванович Долгополов, известный космополит[1] и хапуга. – Весь дефицит[2] чрез них, проклятых, идет. Три шкуры дерут (ассигнациями), а деваться некуда – надо терпеть.

– Может тебе, Федька, и сподручно терпеть, а нам не с руки, – вспылил гордый князь Василий Михайлович Химки-Ховрино. – Вели, государь (ваше величество), немцев с царства (из империи) выбивать и нашим товаром жить.

Долгополов раскатисто рассмеялся.

– Совсем ополоумел князь! Да где это видано, чтобы мы нашим товаром жили?! Чай[3] , не варвары какие, XVI (XVIII) век за окном. Ты, князь, видать ум свой в кабаке (трактире) пропил, раз такое плетешь.

Пикировка бояр (господ сенаторов) вывела царя (императора) из себя. Он хватил посохом по полу (кулаком по столешнице) и закричал: