Знание - развращает

Дженнаса наблюдала за своим работодателем из угла выдолбленной в камне комнаты, неопытный маг прибывал в весьма нетипичном для себя расположении духа, что резко контрастировало с его состоянием, когда он покинул её у ямы сжигаемых трупов. Прошло едва два часа, а атмосфера, витавшая вокруг него, сделала резкий разворот в противоположную сторону, от приподнятого, увлеченного и приправленного алчностью настроения не осталось и следа. Вместо этого недалеке от неё за столом сидел напряженный, как рука перед ударом, угрюмо-мрачный бретонец.

Вторая выпадающая из привычного образа деталь — отсутствие в руке мага или в метре от него бутылки с мёдом. Данмерка прекрасно видела его пристрастие к скайримскому напитку, он любил медленно потягивать его, иногда растягивая одну бутылку на несколько часов. По словам самого мага шум от этого напитка и легкий туман, нагоняющий беззаботность в его разум, позволял ему сохранять спокойный взгляд на суровый Скайрим. Дженнаса не осуждала, каждый по-своему справляется со своими проблемами и три-четыре бутылки не крепкого сладкого пойла в разы лучше, чем даже единственный глоток скумы или пару грамм лунного сахара.

Тем не менее, именно отсутствие даже одной пустой бутылки вокруг мага было странным явлением, выбивающимся из привычного ритма. Когда привычная обыденность нарушается для наемницы это было чаще плохим, нежели хорошим знаменьем.

Тем не менее, темная эльфийка не спешила бежать к потерявшему расположение духа магу, тот был не маленьким мальчиком и со своими моральными потрясениями мог справится сам, её же часть работы заключалась в том, чтобы он вообще мог придаваться унынью. Она защищала его тело, а не его дух, с этим лучше было обратиться в храм Мары или к поклонницам Дибелы, последние уж точно помогут, ещё ни один мужчина не устоял перед их “помощью”.

Но несмотря на свою обособленную и отстраненную от проблем бретонца позицию, её мысли раз за разом возвращались к этому молодому парню не разменявшим и половину третьего десятка, что с позиции пятидесятилетней эльфийки был малым ребенком. Её мысли витали вокруг её отношения к нему.

Относилась она к нанимателю-магу, как к любому другому, вот только думала она о нем совсем другое. Маг был странен, конечно же, подобное можно сказать о любом полноценном маге, если маг не странен по мнению простого народа, то он странен вдвойне. Но конкретно этот маг был странен больше других: не знал обычных бытовых истин, но знал то, чего не знала она за свою жизнь, не умел биться в бою, но легко мог начать кабацкую драку, не знал расположение лагеря браконьеров, но знал, что в этом лагере есть маг, занимающийся превращением железа в серебро.

Казалось бы, что такого, ну очередной тепличный маг, вышедший за пределы собственного дома, но вот нет, было что-то этакое, что беспокоило данмерку в маге. Скорее всего это было его пристрастие к любой магии, её проявлению, эффекту. Пристрастие, быстро переходящее в одержимость подобно многим магам Телванни. Опять же ей было не впервой служить эксцентричному магу, Деус хотя бы осознавал, что он желторотик в большом мире и не лез со своими неуместными приказами, позволяя ей делать то, что нужно, так как нужно и при этом удобно ей. Отсутствие привычного высокомерия и напыщенности магов несомненно было плюсом, а его стремление сделать себя лучше ещё большим плюсом.

Тем не менее была одна вещь, которую она считала самым главным преимуществом — везение этого мага. Опустив на время любые мысли о странности поисков лагеря браконьеров и сконцентрировавшись на конечном результате можно с уверенностью сказать, что эта работенка для эльфийки была самой прибыльной за пару лет. За раз взять куш больше двух тысяч золотых… невиданная удача.

Несомненно, самая грязная часть прошла не без эксцессов, она не доглядела и её работодателя едва не убили и тогда ей пришлось стать серьезной, показав почему она требовала за свои умения такую большую цену. А будь она вообще одна, то задачка зачистить лагерь в три десятка нордов и одного мага стала плёвым делом, пришла ночью и на утро никто не проснулся, невероятно трудно убить мастера-лучника темной ночью, когда тот не хочет, чтобы его нашли.

Эх, с её навыками она бы легко могла устроится в личные хускарлы любого тана или даже стать хускарлом ярла, вот только это значило, что она не смогла бы практиковать своё искусство так часто, как делает это сейчас. Если смогла вообще, чаще всего танов ярлы выбирали не за их боевые заслуги, а за их кошельки. Стать тенью какого-то жирного, но богатого мешка с дерьмом, который боялся высунуть свой нос за пределы городских стен? Увольте, скорее у некого ярла станет на одного тана меньше, чем она согласиться на подобную судьбу несмотря на весь престиж подобного положения.