Знание - развращает

Темная ночь не раз и не два озарялась светом разрушительной маги, оглашалась криками ярости и боли, и земля под нашими ногами испила не один бокал свежей крови. Но в конце концов, всё стихает и среди замершего в тишине леса на ногах остаются трое.

Мы покрыты ранами, даже слуга госпожи света не остался невредимым и из-под его шлема течет струйка серебристой крови. Мы устали, я опираюсь на древко своего посоха, что похоронил в грудине одного из вампиров, прибив его к земле и тем самым дав окружающему меня плащу света превратить его тело в неаппетитный фарш, а после в прах. А Бриньольф устало прислонился к коре дерева спиной, зажимая руками рану на ноге.

Но… мы стоим, и мы живы. А более чем два десятка вампиров покоятся на земле в виде кучек праха.

— Ха-ха, будет что детишкам рассказать, — вырвались переполненные нервным смехом глупые слова. — Если доживу до их появления.

Глава 14

Я был столь рад свалить из очищенной от некромантов, вампиров и прочей нежити вотчины Меридии, что по прибытии в Драконий Мост тут же зашёл в знакомую таверну, кинул её владельцу крупный рубин и не моясь после дороги, не раздеваясь от покрытых пылью и кровью доспехов упал на соломенную кровать, вырубившись буквально за секунды. Проснулся вечером следующего дня и был доволен этим. Доволен так же был отсутствуем каких-либо обязательств перед кем бы то ни было, от простого нищего, до лорда даэдра. Наконец я не чувствовал на себе тяжелых цепей и свободной грудью вдыхал прохладный вечерний воздух Скайрима.

Ещё часа два после пробуждения только и делал, что лежал на спине и пялился в потолок наслаждаясь покоем после безумного приключения. Вытянув руку перед собой к дощатому потолку, любовался как между моих пальцев по безумно хаотичной траектории танцевал клочок чистого света. Это не был привычный мне сгусток солнечного света, набор фотонов, это была чистая магия, энергия Этериуса, что теперь в определенных рамках была послушна мне.

Именно глядя на это маленькое чудо, над которым любой нормальный маг просто посмеялся бы, я понимал, что всё то, сквозь что мне пришлось прийти было не зря. Возможно, некий воображаемый среднестатистический маг мог и умел делать то же что и я в данный миг, вот только, а он знал все те законы и процессы, что стоят за этим не хитрым умением? Уметь и понимать — разные вещи. И сейчас я понимал основу, самое примитивное толкование закона на котором зиждилась сама возможность смертных творить магию. Меридия показала моему неразвитому, ограниченному и скованному хрупкой плотью разуму схемы и диаграммы мироздания, саму основу на которой функционировал Аурбис. И эти знания навсегда останутся со мной, они никуда не исчезнут, навечно высеченные в памяти словно наскальная клинопись.

Когда происходило какое-то простое магиеческое действие, я мог сказать, как это было достигнуто, почему это было достигнуто и к чему это приведёт… вот только это не значит, что я знаю, как находить лазейки в правилах мироздания, обходить правила и использовать их себе во благо, хотя последнее разве что самую малость. Это словно знать, что закон сохранения есть, знать, для чего и почему он есть, какие его эффекты, но не быть способным ни изменить его, ни обойти его, ни вовсе отменить его, как это делают многие из лордов Обливиона. Знание, но не умение и способность.

Было очень сложно отказать Меридии, когда она предлагала больше всего лишь за такую мелочь как стать её почитателем, которому за его верность и труды будет из раза в раз дарована мудрость самих богов. Особенно сложно из-за факта, что она не лгала и действительно предлагала мне часть бесценных знаний, крупица которых уже была в моём разуме. Я не согласился, не знаю почему, правда не знаю, стоя среди куч вампирского праха в первых лучах рассвета пред её статуей, окруженной ореолом ярких лучей этериуса, мой язык просто не сумел произнести краткое “да”. Но в то же время, я не отказал, сильно задумавшись под силой собственной жажды знаний о магии и не только о магии.

“Прочь, соблазн!” я яро замотал головой из стороны в сторону, подавляя мысль вернуться к горе Килкрит и стать перед её хозяйкой на одно колено. “Ты всегда успеешь это сделать, Деус, а пока ты слишком сильно любишь теплую постель и горячую еду, чтобы принять на себя клеймо даэдропоклонника.”