Знаменитые мистификации

Прямых и косвенных свидетельств об этой античной библиотеке вообще сохранилось крайне мало. Что дает повод многим исследователям даже утверждать, что и библиотеки-то никакой не было. Мол, баснословно дорогое это удовольствие было в те времена – коллекционировать книги. Поэтому если и держал кто-нибудь дома Библию да травник, то уже считался библиофилом. Но, на наш взгляд, это не совсем верная точка зрения.

Косвенным подтверждением существования царской библиотеки является то, что в Московском государстве у бояр, духовенства, богатых людей все-таки были достаточно обширные собственные библиотеки. В домах московских бояр можно было найти книги Священного Писания, житийную литературу, сочинения отцов церкви, книги по вопросам мироздания в представлениях того времени, историческую и другую литературу. Например, в библиотеке бояр Строгановых в 1578 году было 208 книг. В большинстве это рукописи религиозного содержания, но были и философские и исторические книги. Среди печатных книг этой библиотеки имелись, в частности, и литовские издания.

В библиотеках образованных людей того времени хранились также труды по медицине, книги по географии и травники, исторические хроники и произведения таких известных историков, как Гваньини, М. Бельский или Стрыйковский, и разные словари, рассчитанные на всех читателей – от самоучек до профессиональных переводчиков. Тут и «Славяно-греко-латино-польский словарь» Епифания Славинецкого, и словарь Симеона Полоцкого, и «Лексикон языков польского и славянского скорого ради изобретения и уразумения», составитель которого специально оговаривал смысл своего труда – «в общую пользу обоих в единстве народов».

Что же касается библиотеки Ивана Грозного, то она, как считают исследователи, должна была состоять, как сейчас принято говорить, из двух типов «поступлений». Первый источник, как мы уже упоминали, ставший основой библиотеки, – это книги, привезенные из Византии Софьей Палеолог в приданое московскому царю Ивану III, и второй – архив самого Ивана IV Грозного, ее внука.

Иван Грозный собирал сокровища всю жизнь. В том числе и книги. Наверное, трудно вообразить себе царя-садиста расположившимся в кресле с книжкой. А потому трудно представить, что он вообще мог коллекционировать книги. Но надо учесть, что царь Иван IV был не всегда Грозным. Кроме того, он был, несомненно, «художественной натурой», например, сочинял псалмы, а также любил и умел писать письма. А мрачные перемены начались после того, как Ивану IV исполнилось тридцать, когда у него стало развиваться тяжелое психическое заболевание, паранойя, как считают современные врачи-психиатры. Безусловно, состояние царя усугубила смерть любимой жены – Анастасии Романовны.

Современники запомнили его образованнейшим человеком. Например, князь Шаховской, лично знавший Ивана Грозного, писал о нем так: «Муж чуднаго рассуждения, в науке книжного поучения доволен и многоречив зело». А такой человек вполне мог любить и ценить книги, тем более редкие. Каждая из таких книг была настоящим произведением искусства – деревянные, обтянутые кожей или тканью обложки, часто украшенные металлическими уголками, нередко с драгоценным окладом. Книга обязательно имела металлические застежки. Они плотно закрывали ее, не давая растрепаться и ветшать.

Как видим, «резонов» у царя Ивана Грозного ценить и собирать книги было предостаточно. Но тогда возникает другой вопрос: зачем вообще надо было прятать библиотеку? Причин может быть несколько.

Во-первых, частые пожары в деревянной Москве, уничтожавшие ежегодно целые районы, а то и весь город, требовали надежного укрытия бесценных книг от смертоносного пламени. Во-вторых, редкие экземпляры, стоившие немалых денег, могли попросту выкрасть. Кроме московского царя в Европе было немало богатых и знатных людей, чьи агенты охотились за сокровищами такого рода. В-третьих, личность самого царя Ивана, отличавшегося невероятной подозрительностью, заставляла его прятать и перепрятывать сокровища казны, в том числе и библиотеку. Время его царствования было весьма беспокойным. Боясь заговоров и покушений, царь надолго уезжал из Москвы, увозя с собой большие обозы. Что было в этих обозах, никто не знает.

Интересную версию о «замуровании» библиотеки в «подвалах» высказал историк и этнограф А. А. Зимин. Русское движение за реформу церкви, как справедливо подмечал Зимин, проявляло глубокий интерес к античной литературе. Русские ересиархи широко использовали в своих трудах книги Менандра, Светония, Иосифа Флавия и др. Разгром «жидовствующих» в начале XVI столетия также мог способствовать сокрытию великими князьями московскими «еретических» книг – подальше от «греха».