Знамение. Час Икс

Если бы не текущие обстоятельства, я бы подумал, что соседи устроили семейные разборки. Мужик, как бывает, крепко провинился и теперь пытается успокоить разгневанную супругу. Они бы немного покричали, поскандалили, а после успокоились, скрепив мир примирительным сексом. Но к сожалению, вряд ли это теперь было так. Вероятно, что жена бедолаги заразилась и обратилась первой, напав теперь в зверином обличьи на членов собственной семьи. Если женщина загрызет родных насмерть, то это будет даже хорошим для них исходом. А если те выживут, то через определенное время однозначно обратяться, пополнив армию плотоядных зверей.

Я невольно подумал, что будет с нами, если и мы окажемся в подобной ситуации? Если кто-то из нас заразится? Я или супруга? Или дети? Что будет с нами? И как мы можем защититься от заразы? Если мы будем безвылазно сидеть в квартире, то будет ли это достаточной мерой защиты от инфекции? В новостях говорили, что зараза передается через кровь и воздушно-капельным путем. С передачей через кровь все понятно. Человека кусают и он безусловно заражается. А опасно ли дышать одним воздухом с зараженным? Насколько заразен такой воздух? Можно ли свободно открывать окна? Или зараза может передаваться из квартиры в квартиру по общей системе вентиляции? И через поток воздуха, циркулирующий по жилому комплексу?

Поддавшись подобным мыслям, я с трудом подавил в себе желание захлопнуть створку окна обратно. Но обдумав, решил, что в почти сорокаградусной жаре, без кондиционера, мы в закупоренной квартире попросту задохнемся.

Мои размышления прервались послышавшимся с той же стороны, что и мужские крики ранее, грохотом. Я предположил, что грохот был от опрокидываемой в той квартире мебели. Еще частый топот ног. Чьи-то сдавленные всхлипы, вроде детские, закончившееся резкий тонким взвизгом.

— М-а-а-а-а-а-а-м-а-а-а!!! — пронзительно, будто распарывая надвое материю разгоряченного июльского воздуха, закричал ребенок. Крик резко замолк, словно оборванный резким ударом хлыста. И на несколько секунд воцарилась тишина.

А через считанные секунды тишина вдребезги разбилась внезапным высоким скрипом.

«Так-так-таак-таак-таак-тааак-тааак-тааааак-тааааак-та-а-а-а-а-а-а-к…» — скрипуче засвистело и заклокотало, постепенно ускоряясь в темпе, начиная снизу и повышаясь в тональности. И под конец, на самом пике, разразившись омерзительным «Ка-а-а-р-к-кккк…!!!».

А потом снова затихло.

Я обернулся на движение воздуха позади себя и заметил, что супруга с детьми вышли из детской и теперь стояли за мной, также прислушиваясь к доносящимся по жилому комплексу звукам. Казалось, что узкое бледное лицо супруги вытянулось еще сильнее. Ее широкие брови сдвинулись озабоченным домиком, собрав кожу на лбу в преждевременные к ее возрасту морщины. Детки стояли рядом с ней, обхватив мать за ноги. И испуганно смотрели на меня снизу вверх, хлопая глазами с длинными ресницами.

— Папа! Ты сейчас опять стрелять будешь? — спросила старшая, крепче прижимаясь всем телом к матери и кивнув в сторону гостиной, где на крышке холодильника, высоко, чтобы не добрались дети, были оставлены пара ружей.

— Нет, любимая… Мы шуметь больше не будем. А будем сидеть тихо. И слушать…, - ответил ей я, приложив к губам указательный палец.

— Это хорошо папа. Мы не будем шуметь… Мне совсем не понравилось, когда ты стрелял. Мне было страшно… И воняло плохо…, - понимающе, почти по взрослому, ответила дочь, кивая головой и часто моргая испуганными, удивленными глазами, в очередной раз заставив мое сердце тесно сжаться липкой жабой, осознавая всю горькую, жестокую и несправедливую реальность, обрушившуюся на них, маленьких невинных созданий, в одночасье стерев знакомый добрый мир, в котором они жили.

Секунда шла за секундой, пока мы стояли в тишине нашего огромного многоквартирного дома. В тишине, которая, как я был уверен, являлась лишь зловещей прелюдией для готовящихся к развитию событий.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Так и случилось. Не прошло еще и нескольких секунд, как до нас снова донесся знакомый мужской голос, услышав который я даже удивился, будучи уверен, что с мужиком было уже все кончено.

— Не подходи! — заревел он, — Люда! Что ты наделала, Люда!!! Ты убила его!!! Убила своего сына!!! Не подходи ко мне! А-а-а-а-а-а!!! Не подходи!!!

Послышался звон разбитого стекла. Потом что-то гулко ухнуло и треснуло, словно на пол с размаху опрокинули огромный платяной шкаф. А потом снова донесся мужской крик, постепенно переходящий в затихающий стон, который еще некоторое время доносился до нас, пока не пропал вовсе.

Позади меня послышался сдавленный всхлип. Я обернулся от окна и встретился взглядом с супругой. Она стояла, чуть согнув колени, будто боясь разогнуться и привлечь к нам повышенное внимание. Длинными худыми руками она обнимала детей. И плакала, широко раскрыв от ужаса глаза, позволяя слезам свободно струиться по ее щекам, шее, теряясь под белой майкой, пачкая воротник темными, расплывающимися мокрыми пятнами.