Знакомьтесь – Тигр!

Саймон взмахнул своей тростью и взвесил ее на руке, словно собираясь использовать в качестве дубинки. В прозрачных голубых глазах, устремленных на красное лицо Керна, зажегся недобрый огонек.

Керн побагровел.

— Сэр, позвольте заявить… — сдавленно прохрипел он, задохнувшись от возмущения.

— О-о, я тоже однажды был главным инспектором конных пехотинцев военно-морских сил Швейцарии, — ободрил его Саймон. — И знаю, каково жить под маской… Ох, простите, я совсем забыл о гостеприимстве! Приглашаю вас в Бункер на ужин. Правда, угощу лишь консервами — мы перестали готовить мясо после того, как сдохла чайка, отведав наше воскресное жаркое. Однако бренди у нас хороший — «Наполеон». А Орас замечательно жарит сардины…

Саймон подхватил Керна под руку и повел его к себе домой, не переставая говорить. Нужно отдать должное его невероятному обаянию — когда они подошли к Бункеру, Керн уже весело смеялся над довольно неприличным лимериком[7].

— Ну ты и фрукт, Темплар, — сказал Керн, когда они сидели в гостиной и пили мартини.

Саймон снисходительно шевельнул бровью.

— Потому что я разоблачил твой обман?

— Потому что ты не колебался.

— Тот, кто колеблется, все портит, — назидательно изрек Саймон.

Они обсудили политику и литературу — у Саймона был оригинальный и еретический взгляд на оба предмета — спокойно, как самые обычные собеседники, которые встретились при самых обычных обстоятельствах.

Орас принес кофе и удалился. Керн достал портсигар и предложил Саймону сигару, однако Саймон лишь с улыбкой покачал головой:

— Не надо.

— Обычные сигары, без подвоха, — обиделся Керн.

— Тем лучше, значит, ты не потратишь сигару зря.

— Если я дам слово…

— Слово я приму. Сигару — нет.

Пожав плечами, Керн закурил. Саймон поерзал в кресле, устраиваясь поудобней.

— Я рад, что ты не носишь пистолет постоянно, — наконец произнес Керн.

— В Девоншире тот, кто стреляет направо и налево, не пользуется любовью. В бульварных романах — другое дело. А в жизни, если расправляться с каждым, кто косо на тебя посмотрел, полиция замучает.

Керн резко подался вперед.

— Мы уже полтора часа ходим вокруг да около. Не пора ли перейти к делу?

— Как пожелаешь, — кивнул Саймон. — Я знаю, что ты ведешь какую-то игру. Я наводил справки — ты не городской детектив. И не суперагент из Секретной службы. Ты приехал в Бейкомб не потому, что тебе вдруг захотелось поселиться в деревне и выращивать фасоль. Таких, как ты, только большой куш подвигнет сдвинуться с места.

— Может, я решил завязать с прошлым?

— Все может быть. Но такие, как ты, не завязывают, пока у них есть порох в пороховницах.

— И что же я, по-твоему, делал здесь все это время?

— Видимо, охотился на неуловимого буку? — растягивая слова, предположил Саймон.

Керн нетерпеливо отмахнулся.

— Да, ты умен. Ты очень, очень умен. Но не стоит притворяться, будто ты считаешь меня дураком, потому что я знаю: ты так не считаешь. Ты тоже здесь не просто так. Я догадываюсь, зачем ты сюда приехал, и если моя догадка верна, то я должен встать у тебя на пути — если ты, конечно, не решишь работать со мной. Темплар, я выложил все карты на стол: я предпочел бы работать с тобой, а не против тебя. Ну, что скажешь?

Саймон поерзал в кресле. После обеда небо затянуло тучами, и комната освещалась лишь закопченной масляной лампой, которую Орас принес вместе с кофе.

— Есть ровно миллион причин, почему я не могу согласиться. Они давным-давно исчезли из чикагского банка, и я хочу их получить, дорогой мой Керн.

— Ты ведь не думаешь, что тебе не придется за это ответить?

— Я наверняка найду способ, чтобы это сошло мне с рук, — сказал Саймон. — К тому же есть еще одна, миллион первая причина, из-за которой я не могу согласиться, — я не позволю подслушивать Тигрятам.

— О чем ты?

— О том, что прямо сейчас какой-то сукин сын подглядывает вон в ту амбразуру. Я засек его, и стоит лишь ему моргнуть, как я отстрелю ему веки!

Глава 3 Небольшая мелодрама

Керн вскочил на ноги, рука его зашарила по бедру, а Саймон пригасил лампу и рассмеялся.

— Противник бежал, — в своей неторопливой манере пояснил он. — Нырнул и смылся, как только я о нем заговорил. Наверное, теперь ты поймешь, как трудно не быть убитым, когда за тобой охотятся. Это только в рассказах выглядит легко и просто, а в жизни напрягает.

Его голос доносился откуда-то от амбразуры.

— Ничего не видно. Кусты так колышутся от ветра, словно в них коты мышей ловят. Выйду на улицу. А ты пока побудь здесь.

Саймон выскользнул из комнаты, из кухни донеслось невнятное бормотание. На пороге возник мрачный Орас со свечой и любимым револьвером в руках. Он молча поставил свечу в угол и, наведя револьвер на амбразуру, стал терпеливо ждать.

— До чего же увлекательная у вас жизнь, — заметил Керн.

Орас на миг перевел на него недовольный взгляд — и револьвер — и хмыкнул.

Саймон вернулся минут через десять.

— Погоня не задалась. Снаружи темно, как в чашке с кофе. Наблюдатель, наверное, припустил домой, как только я его спугнул… Орас, принеси пива.

— Да-да, сэр. — Все с тем же недовольным видом слуга удалился.