Читаем Знак Зевса полностью

Продолжая осмотр, посланец царя Филиппа отметил вниманием старинное оружие, развешенное позади царского троноса: три медных круглых щита, два копья и огромный лук со спущенной тетивой – священные реликвии царей Эпира. По углам на низких постаментах покоились большие вазы светлого мрамора. Они вносили приятное разнообразие в мрачноватую обстановку помещения.

Молодой человек начал скучать, как «царская» дверь открылась. Появился Арриба. Македонянин поднялся, с аристократическим достоинством кивнул головой, приветствуя царя. В Греции низкопоклонство не было принято.

Арриба прошёл к возвышению с креслом-троносом, удобно расположился и стал разглядывать посланника македонского царя. Тот оказался вызывающе молод, если судить по небольшой, хорошо ухоженной курчавой бородке; роста он был невысокого, голова опрятная с длинными вьющимися тёмными волосами. Бледное узкое лицо.

Царь внимательно посмотрел на грудной панцирь македонянина: из бронзы, с большой серебряной эмблемой – знаком родовитости; доспехи закреплены на плечах скобками, на животе широкий пояс с серебряной бахромой. Кожаные нарукавники, набедренники и наколенники плотно, упруго облегали руки и ноги. Шлем с позолотой и фалерами – накладными фигурными украшениями; для сбережения щёк от ударов с обеих сторон шлема имелись кожаные продолжения, обложенные чешуйками из металла. На груди ещё одна круглая фалера, большая, которую македонские цари обычно дают военачальникам за отличие в сражениях.

Посланец держался уверенно, обнаруживая знатное происхождение, что было и так понятно – Филипп не мог доверить личное послание человеку не из своего окружения. Наконец, царь Арриба спросил, сохраняя в голосе безразличный тон:

– С кем имею дело? И какая спешность у твоего дела для царя Эпира в столь поздний час?

– Моё имя Леоннат, я из Пеллы, рода древних македонских князей. – Гонец заговорил уверенно, словно зная цену своему визиту. – Мой царь поручил передать тебе, царь Арриба, личное письмо. Просил дать скорый ответ. Вот почему я осмелился потревожить твой покой и отправлюсь сразу, как дашь ответ царю Филиппу.

Арриба протянул руку. Леоннат извлёк из кожаной дорожной сумки круглую тубу, открыл крышку и достал папирус. Передал, сделав несколько шагов. Арриба снял со свёрнутого в трубку листа шерстяную нитку красного цвета с восковой печатью. Собираясь развернуть лист, сказал Леоннату:

– Тебя отведут в комнату для гостей. Тебе пришлют молодую служанку – смой дорожную пыль, поешь, выпей хорошего вина. Отдыхай, у тебя была трудная дорога. А я ознакомлюсь с посланием твоего царя. Будет надобность, дам ответ. Ступай.

Арриба вяло хлопнул в ладоши. Словно тень из подземного мира, явился Завкр. Пригласил македонянина следовать.

Оставшись один, царь развернул послание. Обратил внимание, что папирусный лист был высокого качества, египетский, потому что цвета закатного солнца, плотный и пластичный, с гладкой поверхностью. Письмо написано меланом – особыми чернилами; заглавная буква выделена пурпурной краской, принятой у царей. Арриба поднес свиток к глазам. Показалось, что света было недостаточно. Громко хлопнул в ладоши. Появился слуга. Царь махнул рукой в сторону лампадария.

Двое слуг с заметным усилием внесли напольный канделябр, состоявший из высокой бронзовой стойки на четырёх ножках, изображавших мощные лапы льва; на золочёных цепях висели четыре глубокие чаши с оливковым маслом, которое подавалось из небольших емкостей произвольно, без участия человека. В зале сразу намного посветлело, будто сюда ненароком заглянули солнечные лучи.

Когда за слугами закрылась дверь, царь начал медленно читать, вслух – в Античности не знали, как можно читать «про себя». Осилив письмо, задумался. Хлопнул три раза в ладоши. Немедленно появившийся Завкр услышал:

– Зови Каллиппа!

<p>Советник Каллипп</p>

Каллипп по годам своим был самым пожилым из придворных советников; возможно, поэтому царь доверял ему больше всех. Эти обстоятельства позволяли Каллиппу чаще других приближённых встречаться с Аррибой, давать советы, многие из которых принимались без возражений. Хотя у царя были ещё основания.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Живая вещь
Живая вещь

«Живая вещь» — это второй роман «Квартета Фредерики», считающегося, пожалуй, главным произведением кавалерственной дамы ордена Британской империи Антонии Сьюзен Байетт. Тетралогия писалась в течение четверти века, и сюжет ее также имеет четвертьвековой охват, причем первые два романа вышли еще до удостоенного Букеровской премии международного бестселлера «Обладать», а третий и четвертый — после. Итак, Фредерика Поттер начинает учиться в Кембридже, неистово жадная до знаний, до самостоятельной, взрослой жизни, до любви, — ровно в тот момент истории, когда традиционно изолированная Британия получает массированную прививку европейской культуры и начинает необратимо меняться. Пока ее старшая сестра Стефани жертвует учебой и научной карьерой ради семьи, а младший брат Маркус оправляется от нервного срыва, Фредерика, в противовес Моне и Малларме, настаивавшим на «счастье постепенного угадывания предмета», предпочитает называть вещи своими именами. И ни Фредерика, ни Стефани, ни Маркус не догадываются, какая в будущем их всех ждет трагедия…Впервые на русском!

Антония Сьюзен Байетт

Историческая проза / Историческая литература / Документальное