Знак свыше

– Надо позвонить в полицию, а ещё лучше – в ФСБ. Пусть снимут этого стрелка с дерева и как следует тряхнут. Он расколется и сдаст заказчика. Боже, что я несу? Киллер может не знать заказчика, тогда через какое-то время за мной придёт следующий убийца. А может, ничего не делать? Затаиться, взять больничный и не выходить из дома. У меня еды на месяц хватит, плюс службы доставки, а вот у киллера будут проблемы. Он на ветке и недели без еды не продержится. А если он не по мою душу, то сегодня же хлопнет или Веню, или Вячеслава Борисовича. Промахнуться тут нереально. Тогда можно расслабиться и жить по-прежнему. Нет, это я говорю просто от ужаса. Надо их предупредить. Иначе могут погибнуть невинные люди. Так уж и невинные? Потом, если их предупредить, то они тут такой хайп поднимут, что мало не покажется. А истину мы так и не узнаем. И буду я дальше жить как тварь дрожащая.

Холодков взял бинокль и полез на чердак. Там было маленькое слуховое окно, густо покрытое пылью. Он протёр уголок и навёл бинокль на злополучную ветку.

– Когда всё закончится, буду жив, попрошу Асланбека срубить эту ветвь. На нервы действует.

Снайпер никуда не делся. Он удобно устроился и что-то жевал, типа пирожка с мясом. Холодкову никак не удавалось поймать его взгляд, он смотрел вбок и вниз. Снайпер доел и вдруг неожиданно взлохматил волосы, дёрнул себя за левое ухо. В этом жесте было что-то очень знакомое. Елисей Игоревич задумался, а потом резко схватил бинокль. Такой жест был у Вальки Коростылёва из параллельного класса. Они вместе играли в школьной футбольной команде. Холодков впился глазами в лицо киллера и тихо сказал себе:

– Это просто невероятно! Немыслимо! Да… Точно, никаких сомнений, это Коростылёв. Просто постаревший на 30 лет.

Елисей Игоревич вспомнил, что кто-то ему говорил на юбилее школы о Коростылёве. Типа он закончил военное училище и теперь служит где-то на Кавказе. Ситуация становилась совсем запутанной. С Валькой они последний раз виделись на выпускном. Так что личной неприязни у них не было, да и быть не могло.

– Нарыв надо вскрывать самому. Иначе добром это не кончится. Тем более что киллером оказался Коростылёв – это знак свыше.

Елисей Игоревич спустился с чердака, оделся и вылез в окно с обратной стороны коттеджа. Он сделал довольно большой крюк, чтобы подойти к злополучной сосне со стороны леса. Последние сто метров Холодков шёл особенно осторожно, практически бесшумно. Остановившись в нескольких метрах от сосны, он спокойно, но громко сказал:

– Валька, привет!

Киллер дёрнулся, как от удара током, схватился за карабин. А Холодков продолжал:

– Ты какой-то нервный стал. За оружие хватаешься. Не узнаёшь, что ли?

Киллер свесился со своего насеста и внимательно посмотрел на Холодкова.

– А я иду, гуляю, смотрю – Валька Коростылёв собственной персоной на ветке разлёгся…

– Врёте вы всё, меня снизу углядеть нельзя. Кто вас прислал? Быстро отвечайте, а то не ровён час… У меня ведь, если что, карабин с глушителем…

– Вот ты так же обижался, когда я тебе пас не давал… Наш физрук, дядя Лёша, в раздевалке тебя потом успокаивал.

Киллер прямо ел Холодкова глазами и вдруг спросил:

– Елисей, ты, что ли?

– Я, конечно! Ладно, вылезай из своего гнезда. Пойдём попьём чай в человеческих условиях. Сколько лет не виделись!

– То, что я с тобой разговариваю, это уже нарушение всех мыслимых и немыслимых правил, а ты ещё предлагаешь, чтобы я в дом жертвы пошёл чаи гонять?

– Значит, ты всё-таки на меня заказ получил?

– Ну да… Ещё подумал, Холодков – фамилия знакомая… А имени там не было. Только фамилия и номер дома в вашем посёлке. Ну и твоя фотка имелась. Но я, сам понимаешь, тебя через 30 лет не узнал.

– Ну так тем более давай напоследок выпьем, а то столько лет не виделись. Кстати, а что за фотку тебе передали? Знаешь, всегда хочется выглядеть как можно лучше.

– Сейчас скину, она мне больше не нужна.

Валька сбросил фотографию, и она спикировала прямо в руки Холодкова. От фотографии грубо была отрезана половина. Одного взгляда было достаточно, чтобы Холодков узнал это фото. Оно существовало только в одном экземпляре и стояло в рамочке на комоде у тёщи.

– Слышь, Валь, это что же получается, меня тёща заказала?

– Вроде да. Как догадался?

– Случилось тут у меня озарение. Она меня всегда терпеть не могла, а тут месяц назад увидела меня с девушкой в театре. Я ещё удивлялся, почему она жене об этом не рассказала. Теперь понятно почему.

– Вот стерва! Измена не повод для устранения.

– Она дама решительная. Говорят, и к смерти мужа руку приложила.

– Убивать таких надо!

– Во-во, это ты точно сказал. Если что, примешь у меня по дружбе ещё один заказик? За деньгами не постою.

– Да я ещё первый не выполнил, – хохотнул Валька.

– Короче, я сейчас выведу автомобиль на дорогу, и ты ко мне подсядешь. Здесь в трёх километрах кафе «Ветерок». Там и поговорим.

– Нет, сделаем не так. У меня у самого на дороге стоит крузак чёрный, ты выходи из посёлка минут через десять, и я тебя подхвачу.

– Может, всё же в мою? Как-никак ты гость.

– Не могу, старик, профессиональная этика.