Знак свыше

А почему бы и нет? Он побудет с ней наедине, извинится за вчерашнюю ночь, сообщит, что они больше не нуждаются в ее услугах, может даже сразу отвезти ее в аэропорт, после того как они накормят скот.

Но зачем в таком случае брать ее с собой? Можно все сказать и здесь официально.

Гампи улегся на кровать с пафосными стонами. Лэки принесла мешочек со льдом.

— Итан, принеси полотенце, я сделаю компресс.

Итану хотелось сказать Гампи, что тот слишком проворно двигается со сломанной рукой, но пошел за полотенцем, решив промолчать — Гампи мог найти любой ответ, еще более неожиданный.

Проснулись дети. Как же они обрадовались, увидев, что Гампи лежит на диване!

— Он заболел? — с восторгом спрашивали они.

— Заболел, — ответил Итан без тени милосердия. — И вы должны ухаживать за ним весь день. — Затем через плечо бросил Гампи:

— Вот эта бригада врачей будет тебя обслуживать. Понял?

***

Лэки чувствовала необычайную легкость: во-первых, она шла рядом с Итаном и, во-вторых, избавилась от длинных волос. Глядя утром в зеркало, она думала, не пожалеет ли о своих длинных волосах. И сейчас пришла к мысли, что все сделала правильно.

Единственно, о чем она сожалела, — что не сумела справиться со своими чувствами и сама спровоцировала Итана на их страстные объятия. Она вынудила его целовать ее. Вынудила? Так ли уж он не хотел этого? Нет! Это он спровоцировал ее своим комплиментом и танцем.

Она еще раз прокрутила в мыслях происшедшее и обдумала свой приговор. Юрист она или нет, в конце концов?

— Лэки, — сказал Итан тихо, — прости меня за вчерашнее.

— Здоровый мужчина и здоровая женщина под одной крышей — что в этом такого? — Она сумела выдержать равнодушный, слегка удивленный тон, справилась с дрожью.

— Иногда я не верю, что такая нежная девушка — и занимается юриспруденцией! И вдруг сквозь такую прелестную оболочку действительно выглядывает юрист. По-моему, дело тут вовсе не в здоровье.

— А в чем?

Он посмотрел на нее, покачал головой и вздохнул.

— Тебе очень идет такая прическа, Лэки.

Отличный отвлекающий маневр! Он почти сработал. Итан сделал ей комплимент и так нежно произнес ее имя. Она-то надеялась на большее. Большее?

Лэки прекрасно понимала, что ее притязания беспочвенны и явно преувеличены, и была рада, что может это честно признать. Пусть другие женщины принимают минутную страсть за любовь, но Лэки могла отличить одно от другого. Бракоразводные процессы — хорошая школа для таких, как она, мечтательниц.

Итан открыл дверцу грузовика и терпеливо ждал, пока Лэки сядет. Да, он был настоящим джентльменом и сейчас, и прошлой ночью. Интересно, изменится ли он в лице, если она наступит ему на ногу? Но, поразмыслив, она села посередине, хотя раньше всегда садилась в кресло ближе к окну. Итан сел рядом, их ноги теперь касались друг друга, но выражение его лица осталось бесстрастным. Она хотела убрать ногу, но не сделала этого.

— Когда приедет новая няня? — спросила она. Может быть, у нее все-таки еще есть время? Она рождена для этих полей и просторов. И ее сердцу нужен он.

— Через неделю, — сказал Итан после долгой паузы. — Ты сможешь остаться, пока она не приедет?

Значит, ее присутствие желательно, но говорит ли это о том, что он захочет поцеловать ее?

— Думаю, смогу.

Сердце Лэки бешено забилось — у нее есть еще одна неделя, которая все прояснит, хотя неделя — это так мало. Смогут ли они за неделю разобраться в своих чувствах и решить кардинально изменить судьбу?

— А кто она, новая няня?

— Мать моего знакомого, дама в годах.

— Вы ее знаете? Какой у нее характер? Дэнни и Дорин полюбят ее?

— Думаю, они поладят. Конечно, они будут по тебе скучать, особенно вначале. Да и Гам-пи тоже… — А как же он сам? Лэки едва удерживалась, чтобы не спросить его. Но Итан ничего об этом не сказал. — Но ты ведь с самого начала дала понять, что не останешься здесь надолго.

Они были у подножия холма. Итан остановил машину, и они поменялись местами.

— Итак, вот та педаль у тебя под правой ногой — это сцепление.

— Сцепление, — послушно повторила Лэки. Его плечо касается ее плеча. Какие уж тут уроки вождения?

— А вот это коробка передач.

— Ага, понятно. — Она на всю жизнь запомнит его запах. Сейчас она впитывала его, дышала только им.

— Вот, посмотри, на них черточками показаны все передачи. Их пять.

— Так, вижу, пять передач. — Она смотрела на его сильные пальцы и, вспомнив, что вчера эти пальцы были на ее груди, задрожала.

Итан продолжал объяснять:

— Чтобы переключить передачу, нужно выжать сцепление. Вот сейчас у тебя нейтральная, ты нажимаешь сцепление, мягко и плавно переключаешься и одновременно отпускаешь педаль газа. Все понятно?

— Конечно. — И этот голос она никогда его не забудет. Такой глубокий, мужественный. Может, ей бросить в конце концов работу юриста и стать писательницей? И описывать его в каждой книге?

— Попробуй.

Как она может это попробовать? Она почти ни слова не слышала из того, что он говорил, она думала только о своем, готовясь к прощанию, запоминая все, что касалось Итана. К прощанию, которое так или иначе наступит, хотя и было отложено.