Знак судьбы

– Да, Анна, я смогу их немедленно продать. Я знаю джентльмена в Ньюкастле, который помогает людям, оказавшимся в таком же положении, как и мы.

Мисс Бригмор не мигая уставилась на Томаса. Он сказал "мы".

– Конечно, он не даст мне и половины их реальной цены, но, во всяком случае, денег хватит, чтобы вытащить Дика…

Внезапно мисс Бригмор задохнулась, поскольку Томас почти оторвал ее от земли и заключил в объятья. А затем последовал поцелуй. Его большие, теплые и мягкие губы полностью поглотили ее рот. И когда поцелуй закончился, Анна испытала странное чувство – впервые в жизни она поняла, что такое ощущать себя женщиной, настоящей женщиной. С ней такого не было раньше, когда Томас приходил к ней в спальню, потому что он просто получал ее тело. А сейчас он взял ее сердце и душу.

Глава 7

Вот уже пять недель Томас жил в коттедже. К такому повороту судьбы внешне он отнесся вполне спокойно, скрывая ото всех и те приступы клаустрофобии, которые вызывали у него маленькие комнаты, и отчаяние при мыслях о будущем, и неприятное чувство презрения к сыну, потому что Дик отнюдь не спокойно принял поворот в своей судьбе.

Дику Моллену коттедж казался той же самой тюрьмой, просто чуть больших размеров. А что касается благодарности гувернантке за его временное освобождение, то когда отец предложил ему сделать это, Дик посмотрел на него как на сумасшедшего.

Благодарить гувернантку за то, что она отдала принадлежащие им вещи! Не исключено, что она вообще утащила половину из них.

Томас, старавшийся до этого момента сохранять спокойствие, не выдержал и заорал на сына:

– Ты неблагодарный негодяй, Дик, вот ты кто. Неблагодарный негодяй!

После освобождения из тюрьмы сын побывал в особняке, но вернулся оттуда с пустыми руками. Судейские довольно нелюбезным тоном сообщили ему, что его личные вещи, а именно одежда, отправлены в коттедж. А что касается остальных вещей, то они внесены в опись и будут выставлены на продажу.

Дик не сомневался, что его камердинер Тэйлор набил карманы запонками, заколками для галстука и прочей мелочью. Хорошо было бы прищучить его, но плут давно смотался. А у Дика не было возможности выяснить, не устроился ли тот в какой-нибудь другой дом.

Когда Дик узнал о том, как отнеслись к их положению друзья, он просто не поверил в это. Можно еще было понять реакцию Армстронга, но уж никак не Хедли и Ферье. Однако следовало признать, что младший Ферье откликнулся на просьбу о помощи. Но было бы совсем удивительно, если бы он поступил иначе. В последние три года Пэт частенько выигрывал у Дика, обчищая его карманы, так что несколько сотен не шли ни в какое сравнение с тем, что Дик проиграл ему.

Отцу Дик ничего не рассказал о помощи Пэта Ферье. Он вообще мало разговаривал с отцом в эти дни, поскольку, по мнению Дика, старик слегка тронулся умом. Об этом свидетельствовало и его отношение к гувернантке, ведь отец держался с ней как с равной. Но Дик был твердо уверен, что после того, как закончится судебное разбирательство, гувернантка в доме долго не задержится. Суд! Только он останавливал Дика от решительных действий. Дик боялся суда, хотя пристав остался жив, говорили, что он здорово покалечен. Более того, парень понимал, что общественное мнение будет против него. Если бы можно было найти какой-то выход…

Томас тоже постоянно думал о том, какой можно найти выход. Он считал: надо нанять одного из самых лучших адвокатов, однако для этого требовались деньги, много денег. Но рассчитывать он мог только на возвращение залога и на ту малость, что осталась после продажи трофеев Анны (именно трофеями он считал теперь те вещи, которые ей удалось спасти).

Практически все ценности Томас передал одному джентльмену из Ньюкастла. За исключением двух миниатюр и табакерки, относительно которых у него имелись другие планы, но он решил не трогать их, пока не закончится аукцион…

В понедельник, 14-го апреля, началась распродажа вещей первого этажа Хай-Бэнкс-Холла. Покупателей нашлось довольно много, поэтому торги прошли успешно. Утром в среду, 16-го апреля, аукционист приступил к продаже вещей из детской, кухни и чердака, а после обеда продал содержимое каретного сарая, шорной мастерской и домиков для слуг. Ездовых лошадей и охотничьих собак отправили на ферму, где во вторник после пасхального понедельника должна была состояться распродажа всех животных и скота.

Однако самым важным днем стал четверг, 17-е апреля, перед Страстной пятницей, потому что именно в этот день на аукционе были выставлены особняк, поместье и две фермы. Кареты с покупателями прибыли из графства Дарем, Кумберленда, Уэстморленда и Йоркшира. В библиотеке собрались люди, от имен которых за милю пахло деньгами. Правда, часть покупателей держалась обособленно: имена этих господ ассоциировались не только с деньгами, но и с определенным положением в обществе. Однако к концу дня Хай-Бэнкс-Холл так и не стал собственностью ни одного из нуворишей и ни одной из титулованных особ.