Значит будешь моей

Получается, все они видели, как Олег «тёрся» с моей лучшей подругой. И какими глазами после этого будут смотреть на меня?

Выбежала на улицу. Двор с этой стороны оказался пустым.

Прохлада ударила в лицо. Подышала, ожидая, когда холодный воздух прояснит разум. И слегка охладит бушевавший внутри огонь.

Немного постояв, вызвала дрожащими пальцами такси.

Несмотря на то, что зима ещё не отступила, холода почти не чувствовала. Наоборот. Мороз трезвил рассудок.

Приложение показывало, что таксист на месте. Но, должно быть, навигация сбоила.

Он кружил, как акула, рядом, но не видел, где именно я стою.

Решила, что дольше буду ждать, пока он подъедет, и сама направилась в его сторону. Периодически поглядывая в телефон.

Вздрогнула, когда рядом раздался визг шин. Поздно соображая, что оказалась препятствием для огромного чёрного джипа.

– Эй, сумасшедшая, не видишь, куда прёшь?

Глава 3

Лежала на промёрзлой земле. Моргала. Смотрела на усеянное звёздами небо. Или это от удара мне видится небо в алмазах? Хотя, скорее, больше испугалась.

Внушительных размеров тень опустилась рядом.

– Ты жива? – раздаётся с её стороны низкий грубый голос. Который хочется проигнорировать.

Отрицательно качаю головой.

Вставать не собираюсь из чистого упрямства. Несмотря на то, что на мне нет верхней одежды. Но от пережитого шока по телу расходится обманчивый жар.

Хотелось, как в детстве, умереть, чтобы другие по мне плакали. Но, похоже, не дождутся. Я здорова как корова.

Сложила руки на животе, ощущая, как под ними давит утягивающее бельё, затрудняя дыхание.

Должно быть, именно это движение дало понять водителю, что я не на пороге смерти.

– Надо вставать, тёть, – звучит густой баритон, ласкающий мои барабанные перепонки, как мех норки.

Но, когда смысл произнесённых слов дошёл до сознания, мягкая нега сменилась на гнев.

Тётя? Он считает меня тёткой? Наверняка мы с ним ровесники, но он опознал моё тело как недостаточно молодое и подтянутое.

Всё пережитое за минувший час навалилось разом. Фразы мужа и лучшей подруги крутились в голове, как в бездонной воронке. Жалостливые и одновременно довольные взгляды одноклассников. Словно они все эти годы так и ждали моего падения.

Ранее не страдала паническими атаками, но в этот миг меня накрыла волна такого удушливого страха, что я не сумела с ней справиться. Лёгкие будто сжало тисками, не давая сделать ни вдох, ни выдох.

Совершала рваные вздохи, ощущая себя абсолютно беззащитной.

Слышу рядом голос водителя, чей гелик я остановила своим телом. Отчётливо осознавая, что, даже не зная человека, можно его ненавидеть. Только за то, что его слова стали последней каплей, переполнившей стакан с моей выдержкой. И река паники потекла, затапливая всё вокруг. Заставляя меня захлёбываться и тонуть.

– Так, детка, слушай мой голос, – произносит незнакомец прямо над ухом, – вздох. Задержка дыхания. Выдох. И снова.

Не понимаю ни смысла, ни значения его слов. Продолжая форсировать дыхание и наблюдать перед глазами кровавую пелену.

– Булочка, скажи, что ты видишь вокруг себя. Сосредоточь на этом внимание, – продолжает он, разминая мои плечи сильными руками.

Новые телесные ощущения немного развеяли мглу, показывая дорогу обратно.

И вот я уже озираюсь вокруг, не зная, как мне вернуть дыхание.

Грязный мартовский снег под ногами. Тяжёлые ботинки мужчины рядом. Чёрные. Его густая светлая борода. Чёрная водолазка. Неоновая подсветка ближайшего магазина.

Странным образом становится легче. Дыхание почти возвращается. А вместе с разумом приходит и негодование.

– Какая я тебе тётя?! – Пытаюсь вырваться из опутавших меня рук незнакомца, испытывая праведный гнев от подобного обращения. – И перестаньте уже меня лапать!

Однако незнакомец пропускает мои слова мимо ушей.

– Я врач, так что не рыпайтесь, – отвечает тень.

Врач? На гелике? Ого, как они теперь хорошо зарабатывают.

Когда руки незнакомца ложатся на мою талию, перетянутую корректирующим бельём, подкатывает новая волна паники.

– Что это у тебя тут за спасательный круг? – интересуется «врач», отбросив всю врачебную этику.

– Да иди ты! – Убираю его руки, пытаясь подняться. И лишь в этот момент водитель поворачивается в мою сторону. Позволяя себя разглядеть.

Моргаю. Лицо оказывается до боли знакомой физиономией.

– Сахаров?!

– Вишнёва?!

Восклицаем мы в унисон.

– Офигеть, Королева, ты изменилась, – сообщает очевидное мой самый жуткий школьный кошмар, возвращая в качестве шпильки прозвище, которым величал меня в старших классах.

От слов Сахарова начинают подгорать кончики ушей.

Пялюсь на него ошарашенно, изучая, каким он стал.

Как тот долговязый парень из моей юности смог превратиться в скопление тестостерона?

И почему он объявился именно сейчас, в самый паршивый момент моей жизни? При этом выглядит так, будто сошёл с экрана телевизора, где показывают сопливую мелодраму с ним в главных ролях.

В то время как я никогда ещё не выглядела так погано, как в данный момент. С разводами туши на щеках. Скатавшимся на животе утягивающим бельём. И лишним весом, скрывшим всю мою былую привлекательность.