Змеиный король

— Только руку мне оставь, иначе наше сходство перестанет быть полным. — Кархун почему-то сразу доверился незнакомцу.

— Договорились. — Уничтожив остатки колдовства, ратор Мугрида повторил вопрос: — Так почему мы так похожи? Ты тоже родился в день Красного солнца? Кто твои родители?

— Столько вопросов сразу. — Упоминание о дне Красного солнца вернуло Тича на несколько дней назад, к моменту схватки с умелым рубакой и необъяснимому переносу налетающий остров. — Сначала скажи: могло твое заклинание перетащить меня в другой мир?

— Нет. Хотя я как-то слышал, что два кудыр-мага способны пробить дыру в иной мир.

— Неужели в тот день я со страху действительно чего-то наколдовал? Мне ведь тогда еще ничего не было известно о собственных магических способностях.

— Хочешь сказать, провалился в другой мир?

— Скорее, поднялся. Ты когда-нибудь видел летающий остров? — вопросом на вопрос ответил Тич.

— Нет.

— А я с раненой ногой как раз на нем и оказался.

— Чудеса!

— Не веришь?

— Удивляюсь.

— А мне каково было? Летающая скала, полусвихнувшийся малорослик, определивший во мне магические способности…

— Он тебя учил?

— Немного.

— То-то я смотрю, почерк у тебя нездешний…

Двойники стояли и разговаривали, будто и не было только что между ними смертельной схватки. Ни один не мог объяснить себе, почему так происходит, но они и не задавались вопросами. Это как беседа с самим собой перед зеркалом, ведь собственного отражения бояться не стоит. Как и врать ему.

— Ты глубинной памятью владеешь? — спросил привратник, решив вернуться к вопросу о сходстве.

— Не знаю такого заклинания.

«Раскудырная сила! У него на лбу появляются те же три морщины, когда он задумывается, — не мог не отметить кархун. Девушки, с которыми Тич встречался в Гудалане, часто указывали парню на эту его особенность мимики. — Неужели в другом мире у каждого человека существует свой двойник. Или?..»

— Это полное погружение в глубь своего сознания, которое хранит не только собственные, но и воспоминания близких кровных родственников, — решил пояснить ученик Раз руга. — Например, матери.

Первый удачный опыт с памятью на летающем острове теперь приобрел для кархуна совершенно иной смысл. Тогда он решил, что вклинился в чужие воспоминания. А что, если?..

— Этого не может быть, — не поверил Сурич. — Человек не способен помнить то, чему сам не был свидетелем.

— До недавнего времени я тоже так считал. — Тич посмотрел на поврежденную руку. Рана практически не болела. — Не возражаешь, если я попытаюсь вспомнить свой первый день рождения прямо сейчас?

— Только если пустишь меня в свои мысли.

— А это как? — пришла очередь привратника удивляться.

— Просто не напрягайся, когда почувствуешь стороннее присутствие — и все.

— Раскудырная сила! Почему я должен тебе настолько доверять? Совсем недавно ты хотел меня убить!

— А сам?

— Ни одно из моих заклинаний не было смертоносным. Я лишь с чужими разбирался, да тебя пытался как-нибудь урезонить, чтобы поговорить.

— Сам виноват, — парировал вожак повстанцев. — Нечего было под маской прятаться, да еще моей собственной.

— Твоей?

— Вот я и проболтался, — усмехнулся сиргалийский волшебник. — Теперь ты знаешь, как меня зовут.

— С чего это вдруг? На ней написано твое имя?

— Неужели правда не знаешь?! — не поверил кудыр-маг.

— Откуда? Эту маску мне принесли сегодня утром. Попросили надеть. Зачем — объяснить не успели.

— Ну ты, брат, прямо как не от мира сего.

— Брат?

— Да это так, присказка.

— Как знать, как знать… — Тича охватило волнение. Он с самого начала разговора почему-то ничуть не опасался грозного незнакомца, словно действительно встретился с родственной душой. — Ладно, давай я попробую вспомнить, а ты присмотри за моими воспоминаниями, а заодно и за тем, чтобы никто не мешал.

— Барьер я уже поставил, — сообщил Сурич. — За его границей нас даже увидеть невозможно. А чтобы его преодолеть, нужно быть кудыр-магом.

— Вот и отлично. — Привратник уселся на песок.

Тич ощутил боль и страдания матери во время родов. Видел заботливое отношение своей бабки, ворчливость которой улетучилась, как только у дочки начались схватки.

— Мавсин, у тебя мальчик и еще один мальчик, — сообщила она роженице, когда та немного пришла в себя.

— Их двое? — прошептала мать.

— Да. И это дает нам шанс спасти хотя бы одного.

— О чем ты, мама?

— За ребенком волшебника, появившимся на свет в день Красного солнца, обязательно приедут.

— Кто?

— Ловчары (чтоб им к Кардыблу раньше срока явиться!), только эти душегубы отбирают детей у матери.

— Зачем?

— Нам с тобой никто ничего объяснять не будет. Надо решить, которого себе оставить — старшенького или младшенького?

— Мама, как можно?

— Ты хочешь потерять обоих?

— Нет.

— Тогда лежи и молчи. Тебе силы беречь надо. — Бабка выглянула в окно. — Вон уже скачут, изверги.

В это время один из младенцев закричал.

— Придется отдать старшенького. Второй вроде поспокойнее будет. — Женщина взяла ребенка на руки. — Мавсин, я схоронюсь на время. А ты не вздумай им перечить, просто отдай. Главное, чтобы избу нам не спалили.

— Я не отдам!