Змея, крокодил и собака

– Я держала лук под рукой с тех пор, как пришла телеграмма профессора, – хладнокровно объяснила она. – Он не тот человек, чтобы бояться теней, и, хотя я глубоко благодарна друзьям за преданность и покровительство, не в моей натуре прятаться в уголке, пока другие рискуют жизнью, защищая меня. Профессор дал понять, что мы с Рамзесом подвергаемся опасности не убийства, а похищения. Мы знаем, чего хотят похитители. Кто мог бы дать им эти сведения? Только твои мать и отец, Рамзес; они одни знают путь к месту, которое ищут преступники.

– Я мог бы повторить… – начал я с негодованием. Она подняла палец к губам.

– Я знаю, дорогой брат. Но в этом мире к детям относятся как к домашним животным, существам без чувств и памяти, и ты – один из немногих, кто в состоянии выполнить обещанное. Я – нет. Если они хотят захватить тебя, то только как заложника, чтобы вырвать сведения из уст тех, кто любит тебя.

– И тебя, – поспешил заверить я.

– Те, кто угрожают нам, могут рассуждать именно так. Не бойся, я в состоянии защитить себя. Нож и лук у меня всё время под рукой, и при необходимости я немедленно воспользуюсь ими. – Её лицо стало серьёзным.– Я боюсь не за нас, а за профессора и тётю Амелию. У них нет таких сильных защитников, как у нас. И они находятся в величайшей опасности.

Её мудрые слова заставили меня понять, дорогие мама и папа, что в заботе о ней я не уделял достаточного внимания вашему затруднительному положению. Я должен быть рядом с вами. Я предложил это дяде Уолтеру, но он категорически отказался купить мне билет на пароход, и поскольку у меня имеется только сумма в один фунт одиннадцать шиллингов шесть пенсов, я не могу совершать сделки без его финансовой помощи. Пожалуйста, немедленно телеграфируйте и скажите ему, что позволяете мне приехать. Мне придётся оставить Нефрет, но долг (и, конечно же, сыновняя привязанность) превышает все иные обязанности. Кроме того, с ней остаются Гарджери и другие. Кроме того, она и без меня прекрасно справляется. Пожалуйста, немедленно телеграфируйте. Прошу вас, будьте осторожны.

Ваш любящий (и в настоящий момент чрезвычайно обеспокоенный) сын,

Рамзес.

P.S. Гарджери был чрезвычайно разочарован тем, что не смог спасти Нефрет, подобно сэру Галахаду[142].

P.P.S. Если вы телеграфируете сразу по получении письма, я смогу появиться у вас уже через десять дней.

P.P.P.S. Или, в крайнем случае, через тринадцать.

P.P.P.P.S. Будьте осторожны».