Змея, крокодил и собака

– Девушка продемонстрировала как интерес, так и склонность, – продолжал Эмерсон. – И я надеюсь на то, что Эвелина и Уолтер поедут с нами, как только у нас будет постоянная база. Потом, есть молодая женщина по имени Мюррей из Университетского Колледжа[40], ученица Гриффита[41], которая подаёт большие надежды... Среди того, чем я намереваюсь заняться в этом сезоне, Пибоди – собеседование с потенциальными сотрудниками.

– Тогда, – встала я, – предлагаю начать с обеда внизу.

– Зачем, чёрт побери? У Али на рынке еда гораздо лучше...

– Но некоторые из наших коллег наверняка будут обедать в «Шепарде». Мы сможем посоветоваться с ними о наиболее многообещающих учениках.

Эмерсон подозрительно взглянул на меня.

– Ты вечно изобретаешь повод, чтобы заставить меня заниматься тем, что я ненавижу. Откуда ты знаешь, что сегодня должны появиться какие-то египтологи? Сама пригласила их, так ведь? Чёрт тебя побери, Пибоди...

– Я получила известия от друзей, как всегда, ожидающих нас. Идём сейчас. Уже поздно, а ты захочешь искупаться и переодеться.

– Я не хочу, но, полагаю, должен, – проворчал Эмерсон.

Он начал раздеваться, топая по комнате и швыряя воротник, рубашку и галстук в направлении дивана. Они упали на пол. Я собиралась возражать, но тут Эмерсон внезапно застыл и повелительным жестом приказал мне последовать его примеру. Голова наклонилась. Уши насторожились. На мгновение он прислушался, а затем с кошачьей быстротой, на которую был способен в случае необходимости, бросился к двери и распахнул её. В коридоре было темно, но я увидела бесформенную груду, скрючившуюся на полу. Эмерсон сграбастал её и втащил в комнату.

ГЛАВА 3

Я твёрдо знаю:

инстинкт заменяет

женщине логику.

– Ради Бога, Эмерсон! – воскликнула я. – Это же мистер Невилл! Отпусти его!

Эмерсон осмотрел своего пленника, которого он держал за отвороты воротника.

– Так и есть, – сказал он с лёгким удивлением. – Какого дьявола вы устроились на полу, Невилл?

Несчастный молодой человек вставил палец между галстуком и шеей, с трудом отделил первое от последнего и только тогда заговорил:

– Э-э... газ в коридоре, похоже, закончился, и в темноте я не мог быть уверен, что нашёл свою комнату. Когда я попытался разобрать номер, то уронил очки.

И тут на него напал кашель.

– Всё ясно, – сказала я. – Эмерсон, иди и посмотри на очки мистера Невилла. Надеюсь, ты на них не наступил.

Когда он вернулся, выяснилось, что надежды не оправдались. Невилл с ужасом взглянул на останки.

– К счастью, у меня есть ещё одна пара, но я не захватил их с собой, поэтому, если вы будете так любезны и проводите меня, миссис Эмерсон...

– Конечно. И, естественно, заменим вам очки. Ей-Богу, Эмерсон, пора бы уже избавиться от привычки прыгать на таких людей.

Невилл принадлежал к тому молодому поколению археологов, которое выказывало великолепные способности к филологии. Среди моих знакомых он был одним из самых незаурядных: борода и волосы – того же цвета, что и кожа, а глаза – неопределённого серо-коричневого оттенка. Но он обладал мягким, приятным характером и располагающей улыбкой.

– Это моя вина, миссис Эмерсон. Из того, что я слышал, у вас с профессором есть все основания подозревать людей, следящих за вашей дверью.

– Верно, – заявил Эмерсон. – Однако сейчас я должен извиниться. Надеюсь, я вам ничего не повредил?

И принялся так энергично и упоённо отряхивать одежду Невилла, что голова юноши закачалась взад-вперёд.

– Прекрати, Эмерсон, и иди переодеваться, – приказала я. – Вы должны извинить нас, мистер Невилл, мы немного опоздаем. На столе лежит рукопись, которая может вас заинтересовать; я надеялась поговорить с вами насчёт некоторых фрагментов, по поводу которых вы мне уже раньше давали любезные советы.

К тому времени, как я закрыла дверь спальни, Эмерсон уже громко плескался в ванной, и я решила, что он хочет избежать разъяснений или неудобных вопросов. Эмерсон часто склонен действовать поспешно, но редко – без причины (однако людям с невысоким интеллектом эта причина может показаться неадекватной). Неужели он опасался, что не следует мне доверять?

Он не предоставил мне возможности задуматься над этим вопросом, одеваясь с необычной скоростью и отсутствием суеты, пока я совершала омовение. Мне пришлось позвать его из гостиной, куда он отправился развлекать нашего посетителя, чтобы попросить его помочь застегнуть платье. Отвлекающие факторы, которые часто появлялись во время этого процесса, на сей раз не возникли.

Платье было ярко-малиновым – любимого цвета Эмерсона, сшито по последней моде. Пришлось не раз надоедать портнихе, чтобы закончить его вовремя. Эмерсон бросил на меня беглый взгляд и заметил:

– Ты выглядишь очень красиво, дорогая. Мне всегда нравилось это платье.

Когда мы вернулись в гостиную, мистер Невилл всматривался в рукопись, на которую я обратила его внимание.