Змееловов больше нет

За это время мужчины успели пройтись до лазарета, где Аспис навестил своего единственного пациента, как раз очнувшегося. Заглянули в импровизированный морг, где из-за отключенного отопления, открытых окон и неприятного соседства находиться не хотелось вовсе. Конечно, не лучшие условия, но это позволяло замедлить естественные процессы в трупе.

Думать о недавно еще живом молодом парне как о вещи было, наверное, очень цинично и неправильно, но Аспис и в юности не отличался особой сентиментальностью, а уж теперь — тем более. Не первый встреченный покойник, не последний, что толку дергаться и кусать локти, если ничего не изменить?

К тому же, несмотря на все неприятности, у змея было слишком хорошее настроение, чтобы какие-то посторонние размышления могли его испортить. Да, много проблем, убийца еще не пойман, и не факт, что будет пойман ночью. Да, предстояло ответственное и рискованное дело, причем ладно бы только ему одному, но ведь еще и Бесу, который ждал приключения с большим нетерпением. Да, слова алхимика про волю богов, спровоцировавших резню среди своих детей, засели занозой и нервировали. Но Аспис все равно чувствовал себя довольным жизнью. И долго гадать о причинах подобного не приходилось, все дело было в Нори. В ее поведении и словах, в ее беспокойстве и сомнениях, в ее неравнодушии. Главное — неравнодушии, потому что в этом случае у него — у них — есть шанс.

Змей и сам удивлялся той легкости, с которой получилось вновь принять свои чувства, изменить отношение к женщине. Как будто не было всех этих лет и этих обид. О них напоминала только горечь в уголках глаз и губ Норики, залегшие там усталые складки. При этом перед глазами все равно отчетливо стояла ее улыбка — тогдашняя, теплая и открытая. И ее отсутствие сейчас, пожалуй, сильнее всего омрачало жизнь.

Аспис вернулся в свою комнату и пытался сосредоточиться на завтрашних уроках, когда в дверь постучали. Не дожидаясь разрешения, в комнату шагнул хмурый и очень недовольный Зарк.

— Что-то случилось? — искренне озадачился блондин, поднимая взгляд от собственных записей.

— Ты не брал шумку?

— Нет, — качнул головой альбинос и тут же нахмурился. — Зарк, мы же договорились подождать до завтра.

— И ты решил так подстраховаться? — едко спросил гость.

— Не говори ерунды, — поморщился Аспис. — Сказал же, это не я. Впрочем, если бы знал, что ты побежишь ябедничать, несмотря на обещание, может, и забрал бы артефакт. Но предупредил бы об этом, не волнуйся.

— Ябедничать?! То есть труп ученика и бродящий по школе убийца, на твой взгляд, совершенно рядовая ситуация, о которой не нужно сообщить? И бездействие местных, и то обстоятельство, что госпожа змеелов покрывает этого убийцу?

— А ты считаешь, что она покрывает? Полагаешь все-таки, что убийца Фалин? — Белый змей чуть склонил голову к плечу. — Что он пошел по стопам брата?

— А ты думаешь, нет? — Зарк угрюмо сложил руки на груди. — Думаешь, это сделал кто-то другой?

— Важно не то, что я думаю, а то, что мы можем доказать. Пока — ничего. Подожди до завтра, — миролюбиво попросил Аспис: он тоже уже давно научился держать лицо в любых обстоятельствах. — Завтра я сам помогу тебе в поисках шумки, если она так и не отыщется. Ты у Сверты спрашивал?

— Нет еще, — скривился тот. — Ладно. Завтра, значит. Спокойной ночи.

Аспис неопределенно кивнул, проводил гостя задумчивым взглядом, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Для себя целитель только что все выяснил, но ловить собеседника на маленькой нестыковке не стал: просто оговорка, которая сама по себе ничего не доказывает. Мало ли, где черный змей мог слышать о почившем Вилоре-старшем и узнать о родстве с ним Фалина.

То есть, конечно, мало. Это было слишком давно, к подобным делам мира Зарк в то время уже не имел никакого касательства, сведения об учителях и обитателях школы им выдавали не столь подробные, чтобы в них вошли все умершие родственники. Нет, он наверняка тщательно готовился заранее и совсем не к преподавательской работе, знал о Карателе в родне рыжего и, значит, мог попытаться скопировать манеру фанатиков, пытаясь подставить Фалина.

Но это домыслы, а нужны улики. Потому что все это проделать мог не только он.

Разозлиться и возненавидеть Зарка не получалось. Было противно и хотелось помыть руки, но и только. Даже неинтересны были мотивы и оправдания, просто хотелось поскорее закончить это грязное дело и оставить оценку поступка убийцы судьям.

Еще присутствовало чувство облегчения: все же хорошо, что Сверта оказалась невиновна. Эту девушку было жаль, да и Витола ее участие в подобном расстроило бы. Старик и так сварлив без меры и страшно тоскует о прошлых, довоенных временах, а если бы выяснилось, что он промахнулся в своих оценках, уверенный, что змея здорова и неопасна…