Змееловов больше нет

Транспортные черви — весьма несимпатичные существа. Одно дело — понимать, что ты путешествуешь в брюхе какого-то огромного животного, не видя его, а совсем другое — пройти внутрь, взглянув на склизкую серо-розовую шкуру длинной слепой кольчатой твари. Поэтому перевозчики стараются сделать так, чтобы пассажиры поменьше видели. Пристань неизменно являет собой отрезок огромной трубы, вмурованной в стену, которая отделяет техническую часть порта от общественной. Червь обхватывает огромной беззубой пастью этот отнорок, и люди без суеты выходят по широкому, удобному коридору, видя за спиной только декоративную загородку, за которой прячутся пандусы и длинные переходы для живности и работников.

Здесь же черви подплывали сразу со стороны Океана, не было нужды городить сложную сеть переходов. Вокзал прорубили прямо в скале на краю Тверди или даже воспользовались естественной пещерой.

Посадочная палуба была выложена веселеньким желтым и розовым камнем, образующим ненавязчивый геометрический узор. Отсюда вверх, к вокзалу, поднималась широкая лестница.

Пахло свежо и сыро, как после дождя на недавно скошенном лугу, — обычный запах моря. Все из-за водорослей, в изобилии растущих на затопленной поверхности Тверди. Вода у побережья из-за них отличается от обычной речной или той, что на глубине: имеет странный сладковатый привкус. С непривычки противно, а местным, наоборот, нравится. Говорят даже, она очень полезная.

Я шла медленно, вместе с соседом. У старика имелся небольшой, но весьма увесистый саквояж; не знаю, как он дотащил его до каюты, — сам или с чьей-то помощью, но сейчас вещи несла я. Так было даже удобнее — уравновешивало. Может, знакомство началось не очень-то приятно и желания продолжать общение со стариком у меня не было, но это не отменяло уважения и снисходительности к возрасту. Не бросать же его наедине с этой тяжестью, явно ведь сам не дотащит!

Наверное, начни я предлагать помощь, Самос отказался бы, но я не стала спрашивать, просто подхватила саквояж вместе со своим чемоданом и сообщила, что помогу донести до вокзала, а там можно и носильщика нанять. Алхимик семенил рядом, покашливая и поглядывая виновато, но благоразумно не спорил.

Распрощались мы в здании вокзала, и распрощались тепло. На площади я взяла открытый экипаж — погода оказалась чудесной, не чета столичной. Поместье Стрелолист в качестве пункта назначения вызвало у извозчика любопытство, но не более. Главное, он точно знал, куда ехать. Правда, перед этим я решила сделать остановку в портальном пункте, где на всякий случай взяла координатную привязку. Школа стоит далеко за городом; мало ли какие срочные надобности возникнут. А перемещаться можно только в то место, магический слепок которого помнишь. Специалисты-портальщики умеют хранить по сотне таких слепков, а моей нетренированной памяти хватает едва ли на десяток.

Дорога сначала вилась по городу — запутанному, вроде бы не менее тесному, чем Релка, но гораздо более обаятельному благодаря погоде. Здесь еще хватало зелени и цветов, а над головой в синем небе сияло солнце. Приятное впечатление оставляли и шумные, оживленные улицы, на которых не ощущалось никакой нервозности и настороженности, словно последние десятилетия обошли этот чудесный уголок стороной. Но в Столбах я прежде не бывала и не могла уверенно судить, всегда ли они остаются такими жизнерадостными.

Вынырнув из города, дорога запетляла по берегу. Невысокие пологие горы кое-где обрывались живописными скалами, желтыми и розовыми на срезе, как камень в отделке вокзала. Да и дома в городе были явно сложены из того же материала. На холмах буйно зеленело что-то вечнозеленое — никогда не разбиралась в растениях.

А сбоку синел Океан. Покрытая мелкой рябью поверхность напоминала шкуру какого-то огромного зверя, который ежился от легкого ветерка и медленно ворочался во сне. Вдали, у самого горизонта, через голубую дымку угадывалось что-то темное, ровное. Кажется, сейчас был один из тех редких дней, когда воздух чист и прозрачен до такой степени, что взгляд может различить тело Долгой Змеи.

Океан выглядел умиротворенным. Сонным. Задумчивым. Чем дольше я на него смотрела, тем внимательней смотрел он в ответ, заглядывая в самые глубины мыслей и памяти. И тем безмятежней, разглаженная его отстраненным вниманием, становилась душа.

Пожалуй, стоит еще раз, уже гораздо более искренно и осознанно, поблагодарить Орлена за эту ссылку. Даже если мое состояние заботило его в последнюю очередь, королевская воля отправила меня туда, где мне точно было лучше, чем в столице. Пока. Загадывать на более отдаленное будущее я избегала, но уже смотрела в него не просто спокойно, а даже как будто с осторожным оптимизмом.

Жизнь не закончилась. Больше того, это даже не ее середина. Мне всего сорок три, я здорова и сильна, у меня есть голова на плечах и магия в крови. А это уже куда больше, чем у огромного количества людей, и эти люди тоже живут, даже бывают счастливы. Так почему мне не найти свое место здесь, у побережья?