Змееловов больше нет

Когда огня внутри становится столько, что одной уже невозможно с этим справиться, мои пальцы с силой впиваются в его плечи или бедра и с губ срывается не оформленная в слова мольба. Но змей, конечно, понимает, и… Создатель, какие у него делаются в это мгновение глаза! Жажда и нежность, удовольствие и предвкушение, восхищение — в темной глубине расширенных зрачков.

Больше нет одиночества, нет страхов и сомнений, только одно на двоих наслаждение и счастье обретения. И если для того, чтобы все-таки быть вместе, действительно надо было пройти через все эти годы… Кажется, я уже ни о чем не жалею.

А потом мы лежали на сбитой постели и жались друг к другу, словно от холода, хотя кожа еще блестела от пота, а дыхание все никак не удавалось восстановить.

— Так странно… — пробормотала я.

— Опять? — иронично хмыкнул змей.

— Постоянно, — возразила со смешком. — Странно оглядываться назад и понимать, какой была жизнь все эти годы. Как будто я лежала в сундуке со стазисом, но почему-то могла считать время. А сейчас оказывается, что мир совсем другой. Ощущения, вкус, краски…

— Хорошее определение, — задумчиво похвалил Аспис. — Очень меткое.

Конечно, весь день провести в кровати мы не смогли. Это только поначалу кажется заманчивым, и некоторое время удовольствие от близости затмевало реальность, но потом она осторожно постучалась в дверь — фигурально выражаясь. Незаметно завязался разговор о школе, я начала расспрашивать о тех змеях, которые должны были вскоре прибыть, потом мы начали обсуждать учебу и старших учеников, кто из них чем занимается и кому надо на что поднажать… В общем, через три часа мы, приняв душ, одетые и собранные, шли на обед.

И это тоже было странно. Нет, конечно, не то обстоятельство, что мы выбрались из постели или вообще вернулись в действительность, странными были ощущения. Вроде бы та же школа, те же коридоры, те же ученики, но словно кто-то смахнул с окружающего мира толстый слой пыли и заодно снял с моих плеч почти неподъемную тяжесть. Кроме шуток, я действительно ощущала, что дышится легче, а плечи расправляются сами собой, словно до этого я ходила сгорбившись, невзирая на выработанную в ордене безупречную выправку.

Ученики здоровались и поглядывали на нас с любопытством — не знаю уж, сказалось ли внутреннее состояние на внешнем облике и у нас на лице было написано что-то такое, или для удивления хватало моих расплетенных — впервые не то что за дни в школе, за годы! — волос. Я хотела собрать их в привычную косу, но Аспис столь проникновенно попросил оставить все как есть, что не поднялась рука.

В столовой за учительским столом нашлись только хмурый Фалин и Ежина, которая как могла развлекала рыжего. На мой взгляд, идея была неудачной и стоило бы оставить коллегу в покое. Он взрослый мужчина, а не пылкий юнец, способный свести счеты с жизнью по такому поводу. Однако лезть со своими советами не стала, только кивнула им приветственно и вместе с Асписом уселась с другой стороны стола, причем мужчина оказался спиной к залу.

— О чем ты задумалась с таким хмурым видом? — насторожился змей.

— О Бесе, — ответила честно. — Я не представляю, как с ним быть. Я хотела найти сына и рада, что с ним все хорошо, но… Мои представления об этом и мечты заканчивались на том, что я найду его и он не будет держать на меня зла. Но он уже большой мальчик, считай — взрослый мужчина. Зачем ему какая-то посторонняя женщина, пусть и родня по крови?

— Насколько понимаю, вы с ним в одинаковом положении, — ободряюще улыбнулся Аспис. — Барес очень хотел найти мать, но, по-моему, сейчас испытывает те же затруднения. Он мечтал найти, а вот что с ней делать дальше — не задумывался. Мне кажется, сейчас уже ты торопишь события: Все наладится. — Он ободряюще накрыл мою ладонь своей.

— Наверное. — Я неопределенно пожала плечами и улыбнулась. — Только я ничего не тороплю, я просто отвечаю на твой вопрос.

После обеда мы устроились в кабинете и, как ни странно, были в основном заняты делом. Аспис помог прибраться, снял пару разбитых дверей со шкафов, а больше мебель не пострадала. Мы расставили книги, разобрали бумаги, потом привели в порядок мои наброски будущего расписания. Было в этом особенное удовольствие — делать что-то вместе. Обсуждать, прижимаясь плечом к плечу, соприкасаться руками, обниматься, изредка отвлекаться на поцелуи… И уже казалось, что так было всегда, что вместе мы провели полжизни, а расставание было просто одним затянувшимся и пугающе правдивым ночным кошмаром, который утро изгладило из памяти.

А вот ближе к ужину ждал сюрприз: защита Стрелолиста сообщила, что на подъездной дороге стоит извозчик и просит дозволения проехать на территорию. Я разрешила.

— Ты чего? — уточнил змей, когда я отодвинула документы.

— Кто-то приехал. Шесть человек или змеев, включая, видимо, извозчика. Надо проверить. Могли наши будущие коллеги прибыть раньше?

— Почему нет? — пожал плечами Аспис. — Пойдем, мне тоже интересно.

— Замерзнешь, — протянула я с укором.

— Ну ты же меня погреешь? — широко улыбнулся змей, и я только махнула рукой. Куда денусь!