Змеедева и Тургун-варвар

— Мир Азулу проклят, — прошипело возле уха, и по коже пробежали мурашки от прикосновения влажного языка. — Наша ссора с Асдейхом была не единственной. И после каждой — рождались демоны. Много бед приносили. Но сама понимаешь… — Чиу на какое-то мгновение умолк, а я задержала дыхание, не смея прервать его речь. — Я все же считал себя более виноватым, старый змей, мог бы и подумать. Но нет — сила разрушения берет свое…

Меня крутанули в черном пространстве. Я со страху впилась пальцами в кольца, однако Чиу только мягко рассмеялся.

— Успокойся, не уроню, — утешил он, правда, тут же добавил: — Если будешь хорошо себя вести.

— А если не буду? — осторожно спросила я, не особо горя желанием узнать, куда меня могут бросить.

Чиу улыбнулся, и эта улыбка мне совсем не понравилась.

— Так что с демонами? — аккуратно возвратила я разговор в прежнее русло.

— Плохие ребята, — поделился мнением Чиу. — Бегают везде, гадят. Беспредельничают — ужас. В общем, помогать людям надо.

— И-и-и?

— Вот и приходится одаривать их своими дочерьми, — задумчиво произнес Чиу, шлепнув хвостом в чернильном пространстве. Миг — вокруг вспыхнули миллиарды звезд.

— Так лучше, — пробормотал он, — а то старею, понимаешь, вижу плоховато. Так вот, о чем мы тут?

— О дочерях, — ехидно подсказала я. — Которые каким-то образом забираются из других миров, правильно я поняла?

— Угу, — как ни в чем не бывало согласился Чиу. — Видишь ли, Лада, женщины восприимчивее к моим божественным дарам.

Прозвучало с такой жалобной интонацией, что я невольно рассмеялась.

— Мужчины — чурбаны неотесанные? — уточнила, поудобнее устраиваясь в кольцах бога. Кажется, это не так уж и плохо, как может показаться.

Чиу вздохнул:

— Да. Есть такое. Впрочем, что можно было ожидать от созданий Асдейха…

Так, это, конечно, хорошо. Но нам бы ближе к телу, тьфу, делу. Я поерзала, стараясь отвлечь внимание Чиу.

— Не возись, — строго сказал он, и пришлось замереть. — Так вот. С местными женщинами последнее время одни неприятности…

Мне показалось, что Чиу поморщился. Судя по всему, женщины варваров стали не лучше мужчин. Что ж, такое бывает. С кем живешь, от того и нехороших вещей набираешься.

— Поэтому пришлось договориться с вашими богами на обмен, — закончил он.

У меня отвисла челюсть от такого заявления.

— Подожди-подожди. — Я попыталась принять относительно вертикальное положение, однако ничего не вышло. — С какими это — нашими богами? И я, конечно, рада, но все-таки это не их, а меня сюда засунули!

Чиу лениво зевнул и улыбнулся:

— Тебе понравится, — обезоруживающе сказал он. — А боги… Поверь, у вас их больше, чем вы можете предположить.

Золотой глаз задорно подмигнул. Я задохнулась от возмущения и стукнула кулаком по чешуйчатому телу. И плевать, что выронит! Точнее, не выронит! Если б не была нужна, то не тащил бы из одного мира в другой.

— Почему я?!

Взывать к совести не было смысла. Глядя на эту самодовольную морду, я понимала, что таковая у Чиу попросту отсутствует. Не морда — совесть. Некоторое время мы молча жгли друг друга взглядами. В конце концов пришлось признать свое поражение. Но оно-то и неудивительно — тягаться с богом.

— Поверь, так лучше, — тихо произнес Чиу. — Двадцать третьего марта две тысячи шестнадцатого года по вашему летоисчислению ты бы погибла. Полетела к родителям, а самолет попал в аварию.

Я замерла, не веря своим ушам. Слышать современные слова от существа из странного мира и времени было просто невообразимо. Потому сказанное проходило сквозь какую-то завесу. Самолет… авария…

— Но до этого я не один раз летала, и… — начала я.

— Было нормально, — грустно продолжил Чиу. — Да, так оно и бывает. Все нормально-нормально, а потом — бац! И все вверх дном. Поверь, девочка, я знаю, о чем говорю.

Я посмотрела в золотые глаза и увидела:

…бескрайнее синее небо, потом — стальную птицу с красной полосой на боку. Ощущаю спинку сиденья, слышу мелодичный голос стюардессы, которая просит подготовиться к посадке. А потом — удар, боль, вопли ужаса. Сирены, дождь и, мама-мама, как больно. Мертвенная белизна потолков больницы и тихое: «Мне очень жаль». Да нет, это не больница… Но что? И снова дождь. Люди в черном. Небо — серое-серое. И снова дождь, только черными цветами раскрываются зонты. Монотонная молитва, бледные лица родителей, глаза, что провалы в черноту. И хочется крикнуть: «Я здесь!» — а не выходит. Горло — сухое, и горсть сырой земли падает сверху. Еще и еще. И дождь…