Злые игры

– Поговори мне еще! – распрямился я. – Знаешь, у меня эта ночь не очень сложилась, не хватало еще с тобой, собственным слугой, отношения выяснять. Правы люди: много ты воли себе взял! Если сейчас же не выполнишь мой приказ, я тебя из своего дома и своей жизни изгоню, ясно? А на твое место вон Афоньку одноглазого возьму.

Никогда я еще так с ним не разговаривал и, может, если бы не непомерная усталость, что навалилась на мои плечи, не стал бы. Но тут, видно, звезды сошлись, не исключено, что те самые, что одна за другой гасли на светлеющем небосклоне.

– Сей момент, – и в голосе Родьки, как ни странно, я услышал какие-то новые нотки, которых раньше не было. – Щас!

Он лохматым клубочком метнулся к шкафу, чем-то там громыхнул, а после вернулся обратно, держа в лапах пригоршню разноцветных игрушек.

– Во! – высыпал слуга мне их под ноги. – Выбирай любую, хозяин! Или все забирай, мне не жалко.

– Все-то мне на кой? – я нагнулся и взял одну из безделушек, среднюю по размеру. – Этого хватит. Иди уж, досыпай.

– Как повелишь. – Родька отволок свои пожитки обратно в шкаф, а после забился под кресло.

Мне отчего-то стало неловко, будто я что-то нехорошее сделал, постыдное. Ну да, этот мохнатый прохиндей не подарок, иногда вреда от него бывает больше, чем пользы, но стоило ли так поступать?

Или, наоборот, именно так и стоило? Причем давным-давно? Мне ведь много кто про это говорил, и не только люди.

Я вернулся на кухню, положил «поп-ит» на стол, включил электрочайник и громко произнес:

– Мара, поговорить бы, причем прямо сейчас. Это важно. Для нас обоих важно.

Тишина. Не топают по сумрачному коридору маленькие ножки, не щелкают резиновые пузырики на новомодной забаве, только чайник знай негромко гудит.

– Мара, я жду тебя, – произнес я. – Чайку попьем, дела обсудим. Ведь ты же меня слышишь, я в этом уверен. Ну нет у меня сил ритуал проводить по всем правилам, честно. Устал сегодня как собака.

И снова тишина.

Минут через пять я уж было решил, что все-таки придется доставать с антресолей горелку, снова будить Родьку, который как ассистент в процессе деланий зелий и прочих алхимических забавах незаменим, но тут услышал, как еле слышно скрипнул ламинат в коридоре.

Пришла, стало быть, малая, почтила-таки меня своим вниманием.

– Звал? – Малышка, светлые волосы которой сегодня были заплетены в одну тугую косичку, вошла в кухню и по-хозяйски вскарабкалась на табурет. – Слушаю тебя.

Она еще и наряд сменила, теперь на ней красовалась ярко-синяя курточка с Губкой Бобом.

– Звал, – подтвердил я и ткнул пальцем в направлении закипевшего чайника. – Может, чайку?

– Не употребляю, – холодно отказалась Мара. – Говори.

– Есть у меня к тебе два дела. С рассказа о каком начинать? О том, что попроще, или о том, что посложнее?

– Мне все равно, – передернула плечами малышка. – Сам решай.

Сам решай. Да я уже голову сломал над тем, какую из двух просьб первой изложить.

– Скажи, ты с Пухеей в каких отношениях?

– Да почти ни в каких. – Мара протянула ручку и цапнула со стола изъятый мной у Родьки «поп-ит». – Это мне?

– Разумеется, – подтвердил я.

– Ты мне такое уже дарил! – в голосе нежити послышались подлинные капризные нотки избалованной девчонки.

– Тот круглый был, а этот квадратный. И цвет другой.

– Ну да, – повертела Мара подарок перед глазами. – Фу, он пахнет. Так что ты там у меня спрашивал, ведьмак?

– Пухея, – напомнил ей я.

– А, да. Она, как и ее сестрицы, особо к разговорам не тянется. У них другой промысел. Ты давай лучше сразу скажи, что тебе от нее надо, а я отвечу, возьмусь помогать или нет.

– Человека одного надо от хвори излечить, как раз по ее профилю. Она точно такое может сотворить, я это наверняка знаю.

– С чего такая доброта? Родич твой, что ли?

– Да нет, – уклончиво ответил я. – Просто надо. Жизнь ведь по-разному поворачивается, вот и у меня она крутанулась в неожиданную сторону.

– Жизнь – она такая, – согласилась девочка, поигралась немного с «поп-итом» и продолжила: – Будь по-твоему, ведьмак. Я тебе помогу, но если все сладится, то мы в расчете. Договор?

– Договор, – без особой радости согласился я. Нет, все получилось даже лучше, чем ожидалось, но все равно жалко утраченной возможности. Мне больше нравилось, когда эта особа у меня в должниках значилась. Вернее, когда мы на равных были. Я должен ей, она – мне. А теперь вроде как я снова в минусах, причем в сильно давних.

Может, не мудрить, просто скормить ей Ряжского, да и все? Его не жалко совершенно. И ряд проблем сразу разрешится.

Без шуток: если Ольгу вытащить не получится, то надо будет на эту тему как следует подумать. Ну, чтобы ко мне ни единая тропочка не вела. Просто еще ведь отдел есть, который в каждую щель нос свой сует. Грешным делом проведают, что это моих рук дело, замучаешься после с ними объясняться. Да и нужны они мне пока в качестве союзников.

– А второе дело какое? Ты про два говорил.

– Скажи, ты же в Нави бываешь?