Зловещий трофей

С проклятой половицей пришлось повозиться. При помощи кинжала и найденных среди инструментов клещей Фишер зачищал пространство вокруг шляпок и поочередно выдергивал гвозди из ближайшей к окну половой доски. Работа шла медленно. От того, что он нервничал, кончик кинжала то и дело норовил сорваться, а клещи не желали подцеплять проклятые шляпки. Доска была толстой — согнуть ее, несмотря на усилия Фишера, было невозможно.

Наконец гвоздь, со скрежетом изгибаясь, вылез из сухой древесины. Доска поддалась, издавая жуткие звуки, пошла вверх, обнажая неглубокое пространство между полом и деревянным межэтажным перекрытием.

На окне не было занавесок, и в косом луче солнца закружили пылевые вихри, пахнуло влажной плесенью.

В образовавшемся проеме, прямо под окном, Франц заметил три газетных свертка. Бросив инструменты, он упал перед ними на колени, с трепетом прикоснулся к ближайшему. Слиток! Даже через несколько слоев газеты он угадал заветные грани!

Ощущая приятную тяжесть, Фишер поднял двумя руками один из них. Торопливо развернул. Благородный металл заблестел, заиграл в солнечных лучах.

— Они! Будь я проклят, если это не они! — восторженно пробормотал он.

Это был длинный брусок со стандартной формой прямоугольной усеченной пирамиды. В верхней части красовался оттиск герба Третьего рейха — орел со свастикой. В средней части значилось: «DEUTSCHE REICHSBANK». Чуть ниже — 12 441g FEINGOLD 999,9. И в самом низу был выбит серийный номер слитка. С 16 октября 1944 по 8 мая 1945 года Венгрия находилась под прямым управлением Германии; большая часть золота Венгерского национального банка была переплавлена с целью нанесения новой немецкой маркировки.

Фишер бросился в прихожую. Подняв пистолет, сунул его в карман. Пустой вещмешок он нашел в дальнем темном углу. Вернувшись в комнату, принялся паковать свою добычу. Чтобы слитки не бились друг о друга при ходьбе, он использовал старые газеты, стопки которых лежали здесь же, в комнате…

* * *

Закончив подготовку к транспортировке золота, Фишер поднялся с колен, отряхнул брюки. С трудом оторвал от пола нагруженный золотом вещмешок.

— Miststьck[24], — простонал он, пытаясь закинуть мешок на спину.

И вздрогнул — в прихожей, будто в ответ на ругательство, раздался короткий звонок.

Проглотив вставший в горле ком, он зашарил правой рукой по одежде в поисках пистолета. Больше всего испугало то, что звонку не предшествовали никакие звуки из подъезда: ни шаги тех, кто поднимался на пятый этаж, ни разговоры, ни хлопки подъездной двери. Вообще ничего! И вдруг оказалось, что за входной дверью кто-то стоит.

«Соседи снизу? — нащупал немец спасительную мысль. — А что? Это запросто! Услышали, как я канителюсь с половицей, и пришли. Не понравился шум…»

В любом случае дверь он решил не открывать. Плевать! Пусть думают, что хозяин куда-то ушел. Занялся ремонтом, потом бросил и отлучился по неотложным делам.

Но не тут-то было. Звонки становились все настойчивее. А спустя несколько секунд и вовсе в дверь стали барабанить кулаком.

Придерживая лямки висящего на плече вещмешка, Фишер осторожно приблизился к двери. В эту минуту он просто желал понять, кто же так надрывается? Если ненормальная бабка или сосед-забулдыга, то проще открыть, перерезать глотку и побыстрее смыться, пока на шум не сбежалось полдома.

Но в следующую секунду произошло то, от чего он чуть не выронил драгоценную добычу.

— Фишер, немедленно открывай! — скомандовал решительный мужской голос. — Открывай! Мы знаем, что ты в квартире!

Попятившись назад, он уперся вещмешком в стену. Губы сами собой принялись шептать почти забытую молитву из тех давних времен, когда он ходил на службы в евангелическо-лютеранскую церковь.

Взяв себя в руки, Франц постоял, нервно оглядывая квартиру: комнаты, кухню, коридор, ванную с туалетом… Нужно было что-то предпринять. Ведь должен же отыскаться выход!

Бить в дверь стали реже, но сильнее.

— Пытаются выставить, — прошептал немец и вынул из кармана «парабеллум».

Дверь и внутренний замок казались довольно хлипкими: десяток ударов плечом — и путь свободен. Хотелось выиграть немного времени. Если затаиться, то через минуту последний бастион падет. За минуту он ничего не успеет придумать.

Трижды выстрелив во входную дверь, он быстро прошел к балкону. Гулкие удары в дверное полотно стихли. Покуда они не возобновились, он пробежал взглядом по окнам и балконам соседнего дома. Никого. И ничего подозрительного.

Наступив на слой голубиного помета, Фишер осторожно выглянул за каменный парапет балкона. Взгляд его тотчас выцепил мужскую фигуру, прячущуюся за стволом единственного дерева. Второй мужик с пистолетом в руке дежурил под аркой, ведущей на улицу Машкова.

«Не достану, — скривился в отчаянии Франц. — Только патроны зря потрачу. И переполошатся так, что через пять минут во дворе будет рота автоматчиков…»