Зловещий пришелец

Пришелец был худой темноволосый человек среднего роста, в обычном облачении англиканского священника. Ему было лет тридцать, лицо его было болезненного, заленоватого цвета, черты лица правильные, но слишком высокий лоб. Его черные волосы были хорошо подстрижены и аккуратно причесаны, он был чисто выбрит, но подбородок его все равно отливал синевой. Он был в очках без оправы со стальными дужками. Фигурой и нижней половиной лица он не отличался от других священников, которых я встречал, но у него был слишком высокий лоб, он выглядел умнее и был темнее обычных священников, и еще в нем чувствовалось какое-то неуловимое и скрытое зло. В тот момент он казался встревоженным, он зажег слабую керосиновую лампу, и не успел я понять, что происходит, как он стал бросать в камин у наклоненной стены между окнами, — который я не заметил до этого момента, — все свои магические книги. Огонь с жадностью набросился на книги, выпуская языки пламени странных цветов, издавая на редкость омерзительный запах и пожирая страницы, заполненные странными иероглифами и изъеденные червями переплеты. Тут я увидел, что в комнате были еще люди: мрачные, все в одежде священнослужителей, а один в облачении епископа. Хотя я ничего не слышал, я видел, что они принимают решение, имеющее огромное значение для первого пришельца. Казалось, что они одновременно и боятся и ненавидят его, а он, похоже, платил им тем же. Его лицо помрачнело, и я видел, что его правая рука дрожала, когда он пытался ухватиться за спинку стула. Епископ указал на опустевшую полку и камин, где среди обуглившейся бесформенной массы затухал огонь. Его лицо выражало отвращение. Человек, пришедший первым, криво улыбнулся и потянулся левой рукой к маленькому предмету на столе. Все жутко испугались. Священники начали спускаться один за другим по лестнице через люк в полу, оборачиваясь и угрожающе потрясая руками. Епископ ушел последним.

После этого человек, пришедший первым, подошел к шкафу у внутренней стены комнаты и достал оттуда веревку. Потом он встал на стул и привязал один конец веревки к крюку, вбитому в центральную толстую балку из черного дуба, и начал вязать на другом конце веревки петлю. Сообразив, что он собирается повеситься, я бросился вперед, чтобы отговорить или спасти его. Он увидел меня и, прекратив свои приготовления, посмотрел на меня с таким странным торжеством, что озадачил и встревожил меня. Он медленно спустился со стула и начал приближаться ко мне с совершенно волчьим оскалом на темном тонкогубом лице.

Я почувствовал приближение смертельной опасности и вытащил лучевой прожектор в качестве защитного оружия. Почему я решил, что прожектор поможет мне, — не знаю. Я включил его, направил прямо ему в лицо и увидел, что его зеленоватое лицо загорелось сперва фиолетовым, а потом розоватым светом. Волчье выражение лица уступило место гримасе сильного страха — но с элементами экзальтации. Он остановился, затем, замахав руками в воздухе, начал пятиться назад. Я увидел, что он наклоняется над открытым люком в полу, и предупредил его криком, но он меня не услышал. В следующее мгновение он накренился назад и исчез в отверстии.

Я с трудом доплелся до люка, но, добравшись до него, я не увидел никакого тела на полу внизу. Тут я услышал топот — это бежали люди с фонарями, фантастическое молчание было нарушено, и я снова слышал звуки и видел фигуры в нормальных трех измерениях. Что-то привело сюда целую толпу людей. Какой-то шум, которого я не слышал?

Наконец, двое людей, стоящих у самого края — очевидно, простые крестьяне, — увидели меня и окаменели. Один из них громко и протяжно вскрикнул: «Ой!.. Это он, да? Опять?»

Потом они все повернулись и в панике убежали. Все, кроме одного. Я увидел того седобородого человека, который привел меня в это место — он стоял один с фонарем. Он смотрел на меня пронзительно и зачарованно, но не казался испуганным. Затем он начал подниматься по лестнице, взошел ко мне на чердак. И заговорил:

«Вы все-таки не оставили эту штуку в покое? Я весьма сожалею. Я знал, что должно было произойти. Один раз так уже было, но тот человек испугался и застрелился. Вам не следовало возвращать его обратно. Вы знаете, чего он хочет. Но вы не должны пугаться, как тот человек, которого он заполучил. С вами случилось нечто странное и ужасное, но это не слишком глубоко задело ваш ум и вашу личность. Если вы сохраните хладнокровие и примете как должное необходимость произвести некоторые радикальные изменения в вашей жизни, то вы сможете и впредь наслаждаться внешним миром и пожинать плоды своей учености. Но здесь вам оставаться невозможно, и я не думаю, что вы захотите вернуться в Лондон. Я бы порекомендовал вам Америку.

«Вам нельзя больше ничего делать с этой… вещью. Ничего нельзя вернуть обратно. Это только испортит дело или вызовет… что угодно. Все обошлось не так уж худо для вас, могло быть хуже — только вам надо исчезнуть отсюда немедленно и никогда сюда не возвращаться. И поблагодарите небеса, что дело не зашло дальше…