Зловещий брак

– Мы не испытываем более ненависти к человеку, которого ты назвала Дэниелом Чунгом, – проговорила Лайза. – Даже мой брат, который всю свою жизнь был одержим мыслью о нашем семейном несчастье, более не желает мести. Мы провели большую часть жизни в Гонконге и Китае, и нам известна власть тонгов. Ваш друг был в их руках лишь инструментом мести; кроме того, он сделал все, чтобы восстановить истину.

– Ты имеешь в виду то письменное признание, которое он передал в моем присутствии мистеру Локхарту? – спросила я.

– Да. Свиток в бамбуковом шесте. И пожалуйста, называй моего брата Чедом. – Она посмотрела на брата. Тот стоял у окна; он опять глядел в сад, размышляя и склонив голову. – Со дня смерти нашей матери у него в жизни было лишь две цели, кроме них, ему все было безразлично. Первая цель была восстановить доброе имя Р. Дж. Локхарта, нашего отца. Благодарение Господу, теперь эта цель достигнута.

– Удивительно! – воскликнула я. – И это – благодаря признанию Дэниела?

– Да, – ответил Чед Локхарт, не оборачиваясь. – Полтора года понадобилось судебной системе Гонконга, чтобы установить подлинность признания и принять его к рассмотрению – но, в конце концов, это было сделано, и было принесено посмертное извинение.

– Как бы мне хотелось, чтобы Дэниел знал об этом. Он был бы очень рад.

– К тому времени, как гонконгские власти объявили его розыск через Колониальную службу безопасности, поступили сведения о его гибели. Но адвокат в Кингстоне заверил, что признание Дэниела сделано при его жизни, и показал под присягой, что оно истинно.

– Второе намерение Чеда, – продолжила Лайза, – это выплатить пострадавшим от банкротства кредиторам все до последнего пенни. Но боюсь, что на это ему не хватит и всей жизни. – Она встала, подошла к брату и, встав на цыпочки, поцеловала его в щеку. – Я горжусь тобой и люблю тебя, Чед. – Она повернулась ко мне. – Конечно, ты можешь оставаться с нами, Кейси. Ничего не изменилось. Эмма Фой перестала существовать три года тому назад, и теперь ты – иной человек, Кейси Браун. Уже поздно думать о том, чтобы позавтракать в городе, но, к счастью, здесь есть уютный отель, всего в пяти минутах от Блэкхита. Чед, отвези нас в Кэвендиш, а затем на пристань, к катеру в половине третьего.

Он отвернулся от окна, и опущенное веко его в удивлении приподнялось.

– Неужели вы отправитесь за покупками после всей этой встряски и переживаний? Разве вы обе не устали?

– Нет, дорогой, мне это только прибавило сил. А если ты беспокоишься за Кейси, то скоро поймешь, что эту девушку нелегко утомить. Почему все мужчины такие глупые? Полезны, конечно, иногда – но все же глупые. Пока ты готовишь экипаж, мы наденем шляпки.

Чед Локхарт рассмеялся, а Лайза взяла меня за руку. Лицо Чеда внезапно осветилось: он пришел в хорошее расположение духа.

– Экипаж будет ждать вас через пять минут, леди, – сообщил он. – Или, может быть, вам понадобится больше времени, чтобы надеть шляпки.

* * *

Отель стоял на холме у деревушки Блэкхит, неподалеку от церкви с высоким шпилем, который возвышался над южной стороной пустоши. Я неловко чувствовала себя в своем платье, но Лайза, которую, видимо, хорошо знали в Кэвендише, сообщила метрдотелю, что я ее подруга из Америки, которая попала в кораблекрушение. Она сказала это так, чтобы слова ее были услышаны присутствующими. Я отметила, что неодобрительные взгляды сейчас же сменились симпатизирующими.

Я была очень возбуждена и устала от произошедшего разговора, чтобы думать о еде, но, как только передо мной поставили блюдо с превосходным бифштексом, я почувствовала невероятный голод. Я не была на публике более трех лет, поэтому мне приходилось прилагать значительные усилия, чтобы соблюсти приличия за столом; я очень боялась сделать что-нибудь такое, после чего Лайза станет стыдиться меня.

Чед Локхарт являл собою полнейшее радушие. Они с Лайзой, как бы по негласному соглашению оберегали меня от болезненных воспоминаний и говорили о хозяйстве и об агентстве Лайзы. Я узнала, что они приехали из Гонконга десять лет тому назад, после смерти матери. Тогда Чеду было шестнадцать, а Лайзе – двадцать лет. С крошечным капиталом она основала Домашнее агентство Блэкхит, а Чед немного зарабатывал тем, что составлял финансовые документы для адвокатов и врачей.

– Должна признать, что брат всегда был блестящим математиком. Еще мальчиком в Гонконге он делал сложнейшие расчеты – так, будто бы они были детской забавой. Ему бы следовало получить степень и стать преподавателем… – говорила Лайза, – но мы не могли этого себе позволить, и в любом случае это было бы не в его вкусе.

Я неожиданно ощутила неловкость, вспомнив, как Лайза, представляя мне брата, сказала, что он – профессиональный игрок.