Зловещий брак

Эта стальная стрела ударила в цель – и белое пятно исчезло. Казалось, очень долгое и томительное время длилась тьма – вот опять какое-то облако света зажглось и затанцевало в кромешной тьме бури. Я увидела, что Оливер лежит на спине, ногами ко мне, с раскинутыми руками, и голова его закинута так, что виден лишь подбородок. Прямо из центра его груди, из белой кипени рубашки, торчал сверкающий тонкий предмет, действительно схожий со струей воды. То был тонкий стальной нож, похожий на иглу. Я видела такой же точно много раз… и однажды даже держала в руках… То было подводное охотничье копье Дэниела Чунга.

Чья-то рука тронула меня за плечо – и рядом со мной во тьме выросла еще одна фигура: это мог быть только Дэниел. Я вцепилась в него руками, перекинув поводья вокруг руки, и прокричала сквозь шум бури:

– Помоги нам Бог, Дэниел! Что ты наделал!

Через рев ветра донесся до меня его голос:

– Я думал, он хочет убить вас, мисс Эмма.

– Он хотел.

У меня стучали зубы. Дэниел взял меня за руку и потянул по направлению к дому. Теперь я увидела, что пламени в конюшне не было: вероятно, его сбил дождь, но вскоре искры вместе с ветром опять превозмогут дождь. Дэниел кричал:

– Вы должны вернуться в дом, мисс Эмма! Теперь вам ничего не угрожает. Забудьте, что вы видели, и не беспокойтесь обо мне. Я выйду в море еще до рассвета. Я решил уплыть навсегда и уже отправил вам прощальное письмо.

Все мое существо сжалось в комок и погрузилось в кромешное смятение. Я остановилась, прижала ладонь ко рту и вплотную приблизилась к Дэниелу. Едва ли я знала, что хотела сказать, поскольку противоречивые мысли, ощущения и желания вспыхивали как молнии и пропадали – так же, как молнии во тьме.

– Да, уплывай поскорее! – кричала я и даже слегка подтолкнула его к воротам. – А мне нужно идти к Оливеру. Он… может быть, он не умер. Я должна помочь ему.

И я пошла к тому месту, где лежал Оливер. Дэниел бросился ко мне и поймал меня за руку:

– Нет, мисс Эмма!

Но я так и не узнала, что он хотел сказать мне, потому что следом за этим случилось нечто, что подействовало на мой мозг, как кислота на медь. Огромная стрела молнии пронзила землю прямо возле нас, так что земля покачнулась у нас под ногами. Мы упали, и Аполло бы ускакал, если бы я не вцепилась в поводья. Но я успела увидеть, что молния ударила как раз в стрелу, торчавшую из груди Оливера. Вокруг острия все еще вспыхивали голубые огоньки, а воздух наполнился странным запахом озона. Тело Оливера содрогнулось и приподнялось: конечности его дергались, будто в зловещем нелепом танце. Я не видела, как тело вновь упало наземь, потому что порыв ветра свалил меня саму, но я видела, как охваченное огнем тело корчилось и как на глазах таял и сжимался в бесформенную массу стальной клинок.

Помню, как какая-то сила потащила меня по траве: это обезумевший от страха Аполло поскакал прочь, унося меня на поводьях. Затем натяжение поводьев ослабло: Дэниел схватил одной рукой их, а другой поставил меня на ноги. Я взглянула в сторону дома, содрогаясь от только что увиденного. Как в тумане, я глядела на огонь, который разгорался с огромной скоростью, прорвавшись сквозь крышу конюшни. Черными силуэтами на фоне огня проскакали лошади. И вот появились другие огни: из дома бежали люди с фонарями в руках.

Какая-то часть моего мозга, все еще способная работать, пыталась осмыслить, что же увидят пришедшие на место преступления люди. Оливера Фойя, лежащего на земле с оплавленным рыболовным копьем, торчащим у него из груди. Выпущенных на волю лошадей и горящую конюшню. Мистрисс Фой, одетую для верховой езды – и это в грозу и бурю – с оседланной лошадью. Я вспомнила о письме-завещании, которое Оливер оставил своему адвокату, полное фальшифой любви и заботы, но также и грозных обвинений. И поняла, что я уже не могу повернуть назад, что у меня не могло быть будущего как у вдовы погибшего Фоя – даже если бы я желала стать владелицей поместья и состояния мужа. Но я не желала.

Сквозь дождь я пристально вгляделась в Дэниела и вцепилась в его руку, пошатываясь под порывами ветра:

– Возьми меня с собой, Дэниел, умоляю! – прокричала я. – Ты мой единственный друг. Ради Бога, возьми меня с собой на шхуну, увези меня из этого ужасного места. Здесь меня не ждет ничего, кроме несчастий. Лучше уж я умру в чистом, прекрасном море, чем буду ожидать ужасной участи здесь.